Врата «Грейвз»

Глава 7

Жизнь несравненно причудливей, чем все, что способно создать воображение человеческое.

Установление личности[8]

В девять утра понедельника, когда я прибыл в отделение Ассошиэйтед Пресс, суматоха была еще сильнее обычного. Из Белого дома пришли слухи, что голосование в сенате Соединенных Штатов снова приведет к тому, чтобы отклонить предложение присоединиться к Лиге Наций. А Германия, судя по всему, не выплатит Франции в срок очередной транш по репарациям.

Я занялся работой над пачкой непереведенных немецких пресс-релизов из Мюнхена. Самыми неприятными оказались вырезки из «Фолькише Беобахтер». Газетой владела и использовала ее как средство пропаганды сравнительно новая баварская политическая партия – Национал-социалистическая немецкая рабочая партия. С июля численность и влияние нацистов (как их называли для краткости) стремительно росли. У них уже имелась собственная небольшая армия, так называемые штурмовые отряды. Газетные вырезки были полны ненависти, особенно по отношению к евреям.

В результате лишь в половине одиннадцатого нашел время позвонить Адриане. Я сумел устроиться у телефона в пустом кабинете, чтобы поговорить конфиденциально, и застал ее, как раз когда она собиралась уходить.

– Я не могу долго говорить, Чарли, но мы делаем успехи. Я узнала, что одна моя старая подруга работает как раз в «Мортон Грейвз». Вчера вечером я ей звонила. Она работала там и до войны.

– Она знала Гассмана или еще кого-нибудь из наших? – спросил я.

– Всех. Гассман, кстати, действительно умер. Она видела его тело в кабинете, где его обнаружили. Если ей верить, она не пролила ни слезинки. Она сказала, что он был спесивым мерзавцем, обращался с персоналом как с собственностью, а с пациентами – как с лабораторными мышами. И она знала Хелен Уикем – сказала, что та была довольно мила. Ходили слухи – весьма пикантные, – что Гассман Весело проводил время с Уикем и другими пациентками за закрытыми дверями, но Анна не уверена, что им стоит верить.

– Что-то сомнительно. Тогда этому человеку было уже за семьдесят, – сказал я. – С другой стороны, я полагаю, что большинству мужчин в этом возрасте понравилась бы мысль о том, что они способны на подобные… вольности.

Адриана не обратила внимания на это замечание и вернулась к сути;

– Однако это не самые подозрительные события из времен Гассмана. С его именем связывали один смертельный случай.

– И что за случай?

– Была убита пациентка, которую должны были выписать. Перед убийствам над ней надругались.

– И доктор Гассман оказался в это как-то вовлечен?

– В ночь убийства он находился в больнице. Следов взлома не было. Все пациенты были заперты в своих палатах и не могли совершить убийство, если только кто-то не выпустил одного из них и затем снова не запер в палате. Так что не оказалось ни одного реального подозреваемого.

– Видимо, это сделал доктор Гассман, – сказал я.

– Скорее всего, – согласилась она. – Моя подруга знала также Роберта Стэнтона, но она говорит, что тот не мог знать доктора Гассмана, потому что попал в больницу после смерти доктора. Она помнит Мэри Хопсон и Лизу Анатоль. Она утверждает, что Анатоль не могла знать ни Гассмана, ни Хопсон…

– Это странно. Я ожидал услышать, что все трое из списка знают друг друга, – прервал ее я. – И разумеется, Гассмана.

– Все еще более странно, Чарльз. Моя подруга говорит, что Лиза Анатоль никак не могла быть знакома с Хелен Уикем! Зачем же кому-то нужно посылать на встречу с Уикем чужого ей человека? Как эта Анатоль могла очутиться в списке, если не знала ни Уикем, ни Гассмана?

– Действительно, как? Зачем включать в список кого-то, не знакомого с Уикем? Это весьма любопытно. Кстати, как вы все это узнали от вашей подруги? Я-то думал, Что ваша легенда состоит в том, что вы расследуете дела доктора Гассмана в связи со сделкой с недвижимостью.

– Это естественным образом привело нас к теме завещаний и того, каким странным было завещание доктора Гассмана, – ответила Адриана. – Она сказала, что собственность, которую, по моим словам, я разыскиваю, теперь, вероятно, принадлежит или самой больница или личной секретарше Гассмана, или еще одному здешнему доктору, по имени Таунби. Все его состояние отошло к этим троим владельцам…

– Я слышал о Таунби от Мэри Хопсон, – перебил я. – И как же ему удалось стать наследником Гассмана?

– Я к тому и веду, Чарльз. Я сказала, каким странным мне показалось то, что Хелен Уикем, которая была пациенткой доктора Гассмана, совершила убийства. Это, в свою очередь, навело на обсуждение того, есть ли еще в больнице бывшие пациенты доктора Гассмана. Таких осталось лишь двое – и она упомянула Мэри Хопсон пытаясь вспомнить пациентов Гассмана. Потом я сказала, что, кажется, встречалась с бывшей пациенткой имени Лиза Анатоль.

– А как бы вы могли с ней встретиться?