Врата империи. Сага вольных городов

Спор разгорался, так как Лавкрафт с абсолютным равнодушием относился к увлечениям обывателей, а Говард обижался на то, что его друг делает абстрактные обобщения. После одного особенно резкого ответа на доводы Лавкрафта Говард попытался исправить свою ошибку:

•Дело в том, что я писал это письмо, пребывая в том ужасном состоянии духа, которое иногда — к счастью, не очень часто-— прямо-таки наваливается на меня. Если мной овладевает такое настроение, я не вижу впереди ничего хорошего, и основное чувство, которое я испытываю в такие моменты,— это слепая, бешеная ярость, направленная на все, что оказывается на моем пути. Хотя это, конечно, не означает ненависти к какому-то конкретному человеку. В такое время я — никудышный и невежливый собеседник. В такие периоды я стараюсь избегать любых контактов с людьми, чтобы не оскорбить кого-то своим поведением…•

Говард считал, что подобная смена настроений досталась ему в наследство от кельтских предков, но вряд ли его ирландские предшественники отличались столь же буйным нравом.

Несмотря на то что Лавкрафт, который был необычайно тактичным и предупредительным по отношению к людям, обычно забывая их выходки, никогда не опускался до злобных или язвительных насмешек над своим другом по переписке, –Боб-Два Ружья– продолжал принимать многие из его замечаний на свой счет и приходил из-за этого в ярость. Надо сказать, что Говард вообще все воспринимал близко к сердцу и в ряду его многочисленных добродетелей не числились объективность и беспристрастие.

* * *

В течение всего 1933 года жизнь Говарда казалась спокойной, рутинной и лишенной особых событий. Он сидел дома и без устали колотил по клавишам пишущей машинки, печатая рассказы; посещал множество боксерских и футбольных матчей; совершал вместе с выздоравливающей матерью прогулки на автомобиле. Он слушал те общеобразовательные передачи, которые мог поймать по своему радиоприемнику,— выступления Ирвина Шоу, Мохандаса Ганди, Сакса Ромера, Джорджа Уильяма Рассела и Александра Вуллкотта; наслаждался чтением пьес Мольера, Шекспира и Софокла, музыкой Бетховена, Листа и Вагнера. Жаль, что у Говарда не было возможности полностью удовлетворить свою тягу к знаниям. Несмотря на утверждения, что он — простой человек с обывательскими интересами, очень вероятно, что Роберт, если бы у него была такая возможность, наслаждался бы самыми изысканными удовольствиями.

Говард по-прежнему проглатывал огромное количество книг. В это время внимание Роберта особенно привлекло одно произведение— автобиографический роман его друга по переписке Дерлета, называвшийся •Весенний вечер•; начатый в 1930 году, роман был опубликован лишь через 11 лет. Там повествовалось о любви молодых людей из Висконсина: юноша, воспитанный в католической вере, влюбляется в юную протестантку, но им не суждено быть вместе из-за яростного сопротивления родителей.

Так как литературные вкусы Говарда были прямо противоположны реалистической буколике Дерлета, остается только гадать, не отражает ли интерес Роберта к роману настроения самого писателя, тяготившегося постоянным давлением со стороны родителей.

В конце марта 1933 года Роберт усадил мать в свой •шевроле• и отправился в Остин, а потом в Сан-Антонио, чтобы избежать весенних песчаных бурь, характерных для того района, где они жили. В течение нескольких недель, пока жара не заставила их вернуться в Кросс Плэйнс, ему приходилось выносить общество друзей Эстер Говард. Роберт не сожалел об отъезде, потому что неделя, проведенная в любом городе, вызывала у него ощущение, будто он •находится в клетке или в тюрьме•.

В течение следующих месяцев Говард предпринял еще несколько поездок. Трижды он ездил в Даллас по делу, о котором не упоминал в своих письмах. На пути домой Роберт проехался по штату, разыскивая исторические ценности на месте разрушенных военных гарнизонов и заброшенных фортов. Он также несколько раз ездил со своей матерью по соседним графствам, а однажды поехал в Стэмфорд, расположенный в 135 милях от Кросс Плэйнс, чтобы посмотреть на ежегодное родео. Затем, после Рождества, он отправился в ту неудачную поездку, что закончилась аварией после столкновения с флагштоком.

* * *

Весной 1934 года усердие Говарда, регулярно писавшего письма, было возмещено сторицей. В поддень 8 апреля в дом Говардов на –форде– модели А приехали Хоффман Прайс и его жена Ванда, которые направлялись из Оклахомы в Калифорнию. Прайс, стремившийся восполнить недостаток средств, подрабатывая механиком в гараже, специально изменил маршрут, чтобы встретиться с другом по переписке. По дороге с супругами приключился непредвиденный случай.