Врата исхода нашего (девять страниц истории)

«Прошу вывести меня из состава Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза молодежи в связи с тем, что я… — не считаю себя «человеком советской страны», не «признаю устава ВЛКСМ», не «участвую в строительстве коммунизма», не «работаю в одной из комсомольских организаций», не «выполняю решения комсомола» и не «уплачиваю членские взносы». Кроме того, я не «считаю для себя величайшей честью стать членом Коммунистической партии»…

«Мы, потомки истерзанных поколений, не просим, а требуем, твердо и решительно требуем одного — справедливости и чувства ответственности за судьбу современного еврейского народа…»

И под этими — последними — словами — почти сто подписей. Гордо и открыто. Фамилия, имя, полный почтовый адрес…

V

Итак, у меня отключили телефон!

Я спал глубоким сном невинного младенца, а в это время какой-то безымянный монтер поорудовал над какими-то клеммами, и с телефоном было покончено. Быстро и решительно.

Он даже не пикнул…

Как мне сказали сначала — за неуплату.

Как мне сказали чуть попозже — за нарушение статьи телефонного устава.

Как мне сказали наконец — за хулиганство.

— За чье хулиганство? — спросил я. — Мое или телефона?

Мне не ответили…

Итак, у меня отключили телефон.

До этого они отключили меня от всех редакций.

Они отключили меня от издательств и киностудий.

Они отключили меня от моих фильмов, вырезав из титров мою фамилию.

И от советских денежных знаков они меня тоже отключили.

Что же им осталось?

Могу подсказать.

Отключите от меня электричество.

Отключите водопровод и канализацию.

Отключите почтовую службу, скорую помощь и пожарную команду.

Отключите меня от всех благ цивилизации.

Отбросьте меня в каменный век, в пещеру, к троглодитам… И я с удовольствием там останусь. Потому что там ничего еще не изобрели, и им пока нечего отключать.

Отключите меня, отключите!..

Я от вас давно отключился.

Страница шестая Что же у нас происходит, граждане?

«В сорок восьмом году я приехал в Москву учиться, и кроме того у меня было твердое намерение изучить иврит.

Я пошел в Ленинскую библиотеку, порылся в каталоге и к своей радости нашел книгу — самоучитель иврита. Я взял эту книгу и начал ее просто переписывать. Каждый день. По одной главе. Переписывал я примерно полторы недели, и через полторы недели эта книга пропала. Мне ее больше не выдали.

Я пошел в библиографический отдел. Там сидел еврей, и он мне сказал, что книгу я больше не получу, но что он, может быть, будет меня учить.

Я очень обрадовался. У него был настоящий иврит… На другой день, когда я к нему пришел, он сказал — нет.

И тогда я решил: в таком случае буду изучать идиш.

Я пошел в редакцию «Дер Эмес», и мне сказали: «Очень хорошо, молодой человек! Очень похвально! Мы вам дадим книгу, учебники. Приходите через месяц, мы все подберем».

Я пришел через месяц. Там был очень странный вид, в этой редакции, будто только что после погрома. Сидела там вахтерша, старая еврейка, и она мне сказала: «Ой! Вы разве не знаете? Всех же арестовали…»

Тогда я стал ходить в еврейский театр, который еще существовал. Просто мне хотелось быть в аудитории, где одни евреи, — что для меня само по себе было интересно, — и кроме того было интересно слушать язык, музыку…

Это продолжалось месяца три, по-моему. Я ходил регулярно. И театр тоже закрыли…»

Я купил эту энциклопедию в одной еврейской семье.

Я долго за ней охотился…

Вот они стоят у меня на полке, шестнадцать одинаковых томов, шестнадцать томов густого, темнокоричневого цвета, с золотым тиснением на переплете. И в каждом из них написано: