Врата Изгнанников

Вверх по крутому склону, пока лошади не оказались на мокрой траве, Сиптах обернулся и Эрхин, спотыкаясь, поскакала медленнее, на ее удилах повисла пена.

— Ножны, — крикнула Моргейн, — сунь меч в ножны!

Ножны висели на своем месте на боку; наверно он машинально повесил их туда прежде, чем потерял себя, он не помнил. Дрожащей левой рукой он схватил их, потом повернул закостеневшее и стреляющее огнем правое запястье так, чтобы кончик меча уставился в отверстие ножен, единственной вещи, которая могла сдержать огонь Подменыша.

Внезапно отверстие показалось слишком маленьким, и он испугался, что не сможет успокоиться и попасть в него трясущейся, непослушной рукой. Он задрожал всем телом.

— Ну же! — с тревогой крикнула Моргейн.

И он сделал. Кончик меча отправился домой, огонь стал гаснуть и умер, мгновенно стало темно, а сам он полностью ослеп. Правая рука болела, от кончиков пальцев до позвоночника. Сил не осталось, он не чувствовал под собой ног. — Я убил Брона, — сказал он, как только нашел свой голос, достаточно спокойно. — Где Чи?

— Не знаю, — твердо ответила Моргейн, заставляя Сиптаха подойти ближе. В ее голосе прозвучала сталь. Более мягкого он мог бы не вынести. — Мы не сумели расправится со всеми. Некоторые сбежали. Не знаю кто и сколько.

— Прости. — Горло сжало, воздуха почти не было. — Я…

— Мы рядом с Теджосом. И я думаю, что Мант не сумеет отличить этот огонь ворот от другого. Час у нас есть, по меньшей мере. — Она повернула Сиптаха к склону и поехала вперед, Эрхин, оцепенелая и почти ничего не видящая, пошла за жеребцом, сама.

— Мы совсем близко от ворот, — услышал Вейни. — Проклятье, слишком близко. В нескольких минутах езды. Я не должна была давать его тебе.

— Брон мертв, — повторил Вейни, смутно надеясь, что она не поняла его. Он должен был сказать это во второй раз. Ткань реальности утончилась и опасно натянулась вокруг него, и то, что он сделал, наполовину находится в этом мире, а наполовину совсем в другом, никак не связанном с этим. То, что Было, нельзя исправить, зашить порванную реальность, и, если он не выскажется, миры одолеют его. — Быть может и Чи погиб вместе с ним. Боже мой, Боже мой!

Он заплакал, слезы сочились из глаз, рыдания едва не сбросили его с седла.

— Ты ранен? — резко спросила Моргейн, перехватывая поводья Эрхин. Они остановились. — Ты ранен?

— Нет, — сказал он через рыдания. — Нет. — Жесткие волосы хвоста коснулись его ноги, и он смутно почувствовал, как Моргейн слегка сжала его закрытое броней плечо. Он не один, но одинок, наедине с горем, наполовину оглушенный ветром и ослепленный опаловым светом, который, как красная полоса, все еще мечется перед глазами. Он тонет в этом, не может дышать, и все-таки говорит «Нет, не ранен», когда в следующий раз удается вздохнуть, потому что у нее нет времени на дураков и слабаков, которые убивают друзей и не могут собрать разлетевшееся на куски сознание. Он заставил себя приподняться в седле и ухватиться за поводья.

— Дай мне меч, — сказала она, отчетливо выговаривая каждое слово. — Дай мне его!

Вейни сумел перехватить поводья помертвевшей правой рукой, а левой передал ей Подменыш.

— Ярче, — вспомнил он, довольный уже тем, что, несмотря на полный хаос внутри, сумел хоть что-то вспомнить. Он поднял левую руку и вытянул ее на северо-восток, как раз туда, куда бежала дорога. — Там. Там ворота Теджоса.

Моргейн посмотрела в том направлении, пристегнула меч к поясу и они опять поскакали по Дороге так быстро, как только могли скакать лошади. В правой руке билась боль, и в полуобморочном состоянии он даже не мог понять, билась ли она в такт шагам лошадей или ударам его сердца. Он отчаянно пытался побольше шевелить пальцами, не сомневаясь, что скоро опять придется сражаться. Не забывал поглядывать и на темные гребни холмов, расплывавшихся перед глазами.

— Сила ворот, — внезапно сказала Моргейн. — Мы очень близко, Вейни. Ты чувствуешь ее?

— Да, — прошептал он. — Да, лио. — Она просачивалась под броню, закручивалась вокруг нервов и сухожилий, ползла по черепу, мешала смотреть и думать. Они совсем близко к этой штуке. И, скорее всего, там их ждет засада.

Мы потеряли все, что у нас было, подумал он, все, ради чего она так долго страдала — потеряли из-за одного дурака, который направил меч не туда. Я должен был убрать его в ножны, когда все пошло вразброд. Я должен был поскакать назад. Я должен был…

… должен был — знать, по кому ударил…

О мой Бог, но это могло случиться и с ней.

— Вейни!

Вейни пришел в себя: еще немного, и он упал бы с Эрхин. Он посильнее ухватился за луку седла и почувствовал, как тело Сиптаха ударило его по правой ноге. Моргейн держала его за ремни брони, хотя сейчас он уже мог сам сидеть прямо.

— Ты можешь удержаться в седле? Или мне подержать поводья?