Врата ночи

Без четверти два Риверса доставили на Никитский в Управление розыска. «Взяли» его в «Пятом меридиане», в монтажной, без шума и пыли. По словам сыщиков, ездивших брать, известие о смерти Янины Мелеску повергло Риверса и находившихся в монтажной сотрудниц киностудии в шок. И его предварительные показания заключались в единственной фразе, которую он твердил и в монтажной, и в машине по дороге в главк, и в коридоре розыска: «Мы же виделись с ней три дня назад! Яна была жива и здорова! Кто это сделал? За что?!»

То, что Риверс находится на грани истерики, Колосов понял, едва лишь фигуранта ввели в кабинет. Человек, доставленный на допрос, разительно отличался от человека, некогда виденного им у стойки бара в «Дома Скорпиона». Да что там! Это были две совершенно разные личности.

Риверс с трудом удерживался от слез. Или, возможно, делал вид, что сдерживается. Ведь он был, и это Никита очень хорошо сейчас понимал, — режиссер, киношник. А они-то умеют лицедействовать и даже учат этому искусству других.

— Как давно вы были знакомы с Яниной Мелеску, Анатолий Аверьянович? — Колосов в который раз задал ритуальный вопрос, после того как представился сам и терпеливо выслушал эмоциональный взрыв горя, скорби, негодования и недоумения.

— Более двенадцати лет. Мы вместе с Яной учились на одном курсе во ВГИКе. А почему меня в такой нервозной спешке привезли сюда к вам в уголовный розыск?

— Разве это спешка? Впрочем, вы правы, время не ждет. Слишком часто стали умирать люди, которые... Ну, скажем, с которыми вы были знакомы, Анатолий Аверьянович. Пять дней назад не стало небезызвестного вам Абдуллы Алагирова. И вот — новая утрата.

— Могли бы позвонить мне, вызвать, я бы сам пришел.

— Позвонил я тут Алексею Скуратову. Знаете такого, да? Вызвал. А он не явился. Проигнорировал. А у меня время уже не терпит. — Никита созерцал фигуранта. — Значит, вы учились вместе с потерпевшей. И что — все пятнадцать лет потом регулярно встречались? Но она, кажется, сама родом из Кишинева? И вернулась после института домой?

— Да, сначала работала на Кишиневской киностудии. Мы встречались редко, но друг друга не забывали. Яна была хорошим человеком. Очень хорошим, — Риверс говорил тихо.

«Нет, — подумал Никита. — Совсем он не похож на завсегдатая „Скорпиончика“. Это ж надо, какая поразительная метаморфоза!»

— В начале девяностых там у них не до кино стало, не до мультипликации, анимации. — Риверс вздохнул. — Бедствовала она там. Работы нет, перспектив никаких. Обратилась ко мне — писала, звонила. Я ей тут у нас работу начал подыскивать. Сначала на кино-студии имени Горького, затем на частных... Она отличный художник, талантливая. Была... Ну, я и перетащил ее в Москву. Сначала она комнаты в коммуналках снимала. Потом пристроилась в одну фирму — знаете, уход за лежачими больными, престарелыми за квартиру и наследство. Три года с бабкой одной парализованной мыкалась, горшки выносила. Справила наконец новоселье, радовалась очень. И вот...

— А вы бывали у нее дома?

— Да, и не раз.

— И все же, я не пойму: что же вас связывало с Яниной Мелеску?

Колосов задал вопрос свой намеренно вкрадчиво и тихо.

— Любовниками мы никогда не были, если вы это имеете в виду, — ответил Риверс, достал сигареты, закурил. — Яна была моим другом. Моим единственным близким другом.

Колосов хмыкнул:

— А говорят, не бывает дружбы между мужчиной и женщиной?

— Лгут.

— Что вы думаете о причинах ее убийства?

— Мне сообщили об этом час назад ваши сотрудники. Как обухом по голове. Я... я даже не знаю, как она умерла.

— Правда? Вы не знаете?

Риверс поднял на Колосова глаза. Стоп...

— То есть? Что вы хотите сказать?

— Ну, ее убили три дня назад в ее квартире. За эти дни вас не взволновало, что ваш единственный друг не подает признаков жизни? Не приходит на работу, не звонит, не отвечает на звонки?

— Во-первых, сам я ей не звонил, во-вторых, ко мне на киностудию она приходила... Да мы же не пасли друг друга! В-третьих, после смерти Абдуллы она находилась в крайне угнетенном состоянии. Я думал, она сознательно избегает... Хочет быть одна. Я не смел ее беспокоить.

— Она и Алагиров были любовниками?

— Да.

— Но она ведь почти на десять лет его старше.

— Ну и что? — Риверс с неприязнью глянул на Колосова. — Что с того? Парень по ней с ума сходил, добивался ее. А она... Она мне тоже это твердила. Абдулла сам проявлял инициативу, ну когда уже... Короче, он хотел на ней жениться, даже несмотря на возражения своей семьи.

— Вы через Янину познакомились с ним?

— Да.

— А с остальными?

— С кем?

— Ну, с Белкиным, например?

— Яну я с ним познакомил. Мы обратились в музей Института Востока за консультацией. Однако неплохо вы осведомлены.

— Я с Белкиным уже встречался. После убийства Алагирова. Он говорил о вас.

Риверс мрачно усмехнулся.

— Со Скуратовым вы тоже через Янину познакомились? — спросил Колосов.

— Да, — Риверс произнес «да» глухо и раздраженно.

— А с ним у нее что было? Тоже роман?

— А почему вы позволяете себе говорить о ней таким тоном?

— Каким?

— Пренебрежительным.