Врата победы

Подполковник Цветаев Максим Петрович, 56-й гвардейский Зееловский самоходно-артиллерийский полк. Берлин, 29 апреля 1944.

   Ну вот, мы в Берлине! Дошли наконец!

   А в остальном, сплошные минусы. Бой в городе, это проклятие для танка - а тем более для самоходки: пушку не развернуть, пулемета нет, и вынос ствола вперед намного больше, только и смотришь, как в переулок вписаться. Зато из каждой подворотни может стрельнуть фаустник, тут им раздолье, в отличие от поля. И боковые переулочки опасны - запросто могут оттуда, из артиллерийской засады, влепить в борт! Короче, без пехоты, причем обученной взаимодействовать с броней, нам в городе нечего делать, кроме как геройски гореть!

   Но были мы в городе нужны! Уж больно хорошо немцы подготовились, тут во многих домах оборудованы долговременные огневые точки, с бетонными или броневыми колпаками, и баррикады, из цельных бетонных блоков, и пушки, на прямую наводку выдвинутые. Танков в самом Берлине было на удивление мало - а вот пушек, зениток и самоходок, как грязи! Калибр 128, причем не только зенитки, но и тяжелые противотанковые, на нормальном лафете, две станины, два колеса. И опять же, за укрытием, лишь ствол наружу - не город, а сплошной укрепрайон! И вот тут мы были нашей пехоте гораздо более полезны, чем танки - наш калибр сто двадцать два любой дот выносит одним попаданием! Тактика была давно отработана - двигаемся по улице, побатарейно, или даже повзводно, и при каждой батарее рота пехоты - один взвод по улице впереди, к стенам прижимаясь, и взвод слева, взвод справа, двигаются дворами, позади самоходок БТРы, пулеметами обвешанные, на них в первую очередь крупняки ДШК ставили, а не на самоходки, в бою у заряжающего своей работы хватает, чем из верхнего люка высунувшись стрелять, а ПВО на марше колонны свою актуальность утратило, давно мы немцев в небе и не видели. Ну и совсем позади минометчики, а если "тюльпан", один или два, то совсем хорошо!

   Гладко на бумаге. И отлично работало в маленьких городках (или это деревни в Европе так выглядят?), где дома двух- ну трехэтажные, не слишком большие, и дворами легко пройти можно, на крайний случай все эти сараи и заборы гусеницами снося. Так и в Берлине, предместья прошли мы, не сильно и устав. А ближе к центру, где настоящий каменный город, многоэтажные дома с дворами-колодцами, вплотную друг к другу, и улицы петляют и сходятся, да еще каналы и набережные, и не всякий мост наш вес выдержит? И как во всем этом лабиринте полком как единым целым управлять, и с соседями взаимодействовать? Хорошо, у пехоты рации "шитики" сейчас даже в ротах по две штуки. И о позывных сговорено, слышу я и своих всех, и соседей. Но все равно, частью в городском бою управлять, это искусство! Мы уже привычные, а вот как в самом начале было?

   И снайперы повсюду, черт бы их побрал! Эти дома хрен быстро проверишь, все их квартиры, подвалы и чердаки! Тем более что фрицы, замечено, часто в гражданском воюют - очень удобно, оружие спрятал, и "их бин мирный житель". А из окон стреляют - и иногда довольно метко, как людей жаль, Победа уже скоро, и похоронки писать?

   Ну и жестокостью приходилось, куда деться? Кого ловили в штатском, но с оружием - к стенке, без разбирательства! А еще, помню, на Зееловском плацдарме, довелось мне говорить с одним из разведки, имя у него было странное, "Брюс", или позывной такой - и он сказал, как верфольфов узнать можно. Нет, не только по татуировке группы крови, не все же у них СС - а по характерному синяку на плече, благо немецкая винтовка "лягается" гораздо сильнее нашей трехлинейки. Интересно, что после я это в наставлениях увидел, когда Берлин уже пал. А тогда просто приказал мотострелкам, немцев раздевать и плечо смотреть - синяк, значит ясно кто ты! Есть возможность в тыл отправить, тогда пусть с тобой Особый отдел разбирается, ну а нет - по обстановке, обычно до ближайшей стены.

   Два раза наступали "прорывом" - на скорости, проскочить и занять удобное место, и держаться там, пока наши не подойдут. А чаще - медленно и неумолимо, зачищая территорию, квартал за кварталом. За два дня потеряли семь машин из двадцати - одну Тимофеич обещал восстановить, три оттащили в рембат, две сгорели, и одну вытащить так и не смогли, уж больно место было поганое, и простреливалось насквозь! Но опять же, благословение "святого полка" - ни один экипаж полностью не погиб, даже из тех самоходок, что сожгли. До того дня.