Врата Порядка

– Если кори’виллаэ погиб, то его нижняя половина обречена, – покачал головой фреалсинни. – Как отрубленная от твоего тела рука или нога, она попросту сгниет, превратится в груду тухлого мяса.

– Мне очень жаль, – Хорст делал небольшой шаг вперед. – Если бы я не поднялся на борт, «морские люди» не напали бы на ваш корабль, и ваши товарищи не погибли…

– Не говори ерунды, человек, – в мелодичном голосе капитана появились сердитые нотки. – Смерть каждого взвешена и определена на небесах задолго до рождения, и даже Сын Порядка не в силах заставить кого-либо умереть раньше срока…

Фреалсинни помолчал, глядя куда-то в морскую даль, а потом вновь посмотрел на людей.

– Идите вниз, – сказал он, – скоро вам принесут обед…

– Да, конечно, – кивнула Илна.

Капитан, тяжело топая по палубе, отошел, а рядом с людьми появился молодой фреалсинни, точнее – его кори’виллаэ.

– Прошу за мной, – пропел он, тряхнув волосами, рыжими, как у Хорста.

Они прошли на корму, к открытому прямоугольному люку. Спустившись по уходящим вниз, в полутьму ступеням, оказались в узком коридоре с очень высоким потолком, отдельные доски в котором излучали мягкий желтый свет.

Фреалсинни повернул не туда, куда ожидала Илна, но через десяток шагов остановился перед возникшей в стене дверью. Толкнул, и она со скрипом отошла в сторону.

– Ага, вернулись, – пробурчал лежащий на лавке Альфи. – И чего там, снаружи, хорошего?

– Ничего, море да небо, – ответила Илна, глядя, как закрывшаяся за ними дверь сливается с висящим на стене гобеленом.

Качнулись разлапистые деревья с черными стволами, колыхнули чашечками крупные золотые цветы, и следы того, что тут был проход, исчезли.

– Вновь чувствую себя в темнице, – хмыкнул наемник, – пусть даже в темнице со всеми удобствами. Пока вас не было, опять эти приходили, зеленые, поили меня всякой дрянью, раны мазали…

Альфи все еще лихорадило, но благодаря заботам лекарей-фреалсинни болезненная желтизна сошла с его лица, а рана на ноге перестала гноиться.

– А мы похороны видели, – сказал Хорст, усаживаясь в кресло, обтянутое розовой, неприятно блестящей кожей. – Тех, кто погиб тогда, в Ил-Бурзуме, фреалсинни в море отправили.

– Да примет их души Творец-Порядок, – вздохнул из угла брат Ласти.

После отплытия его одолела морская болезнь, и хотя к сегодняшнему дню она слегка отступила, выглядел служитель чуть менее зеленым, чем хозяева корабля, и таким же худым.

За стеной заскрипело, словно там сошел с ума сверчок размером с собаку, в гобелене появилась дверь.

– Обед, – шагнувший в каюту фреалсинни держал в одной руке большую серебряную миску с плоским дном, а в другой – пузатый кувшин.

Брат Ласти позеленел еще больше и отвернулся к стене, зато Альфи выразительно причмокнул и принялся слезать с лавки.

Хорст понимал, что находится в темноте. Не в той, какую слепцы носят с собой, а в обычной, в которой теряют зрение все, и люди, и красноглазые холиасты, и даже фреалсинни.

Тьма пахла вытершимися шкурами, мускусом и немного вином, она негромко посапывала, но разговаривать пока не желала.

Хорст ждал, вспоминая, как совсем недавно в каюту заглянул молодой фреалсинни и сказал, что с Сыном Порядка хочет встретиться прорицатель. Потом они долго шли переходами корабля, не раз поворачивали, спускались по узким лестницам, проходили через двери.

И сейчас бывший сапожник не мог сказать, в какой части громадного судна находится.

– Вот ты какой, – тьма родила голос, такой же певучий, как у всех фреалсинни, но куда более низкий, – когда смотришь глазами, твоя внешность не впечатляет и уж тем более не ужасает…

– И это хорошо, – кивнул Хорст. – Меня не радует, когда от моего вида можно испугаться. К сожалению, я не могу разглядеть, каков ты из себя, так что извини, ответной похвалы не дождешься.

Тьма негромко хмыкнула.

– Ты хорошо понимаешь, что только из-за моего решения мы снялись с якоря и отправились на восток, – заявила она, и в голосе ее задрожали струны опаски. – И сегодня я захотел оценить, правильно ли поступил, стоит ли человек по имени Хорст того, чтобы ради него рисковать?

– И что ты думаешь?

– Пока не знаю, – прорицатель хмыкнул еще раз. – Пока не вижу. Если хочешь – спроси меня о чем-нибудь, это в любом случае поможет убить время…

Бывший сапожник пожал плечами, поскреб шрам на щеке:

– Как вы хороните своих, если моря нет под рукой? Закапываете?

– Нет, – судя по тону, фреалсинни улыбнулся. – Обычно умерших сжигают на кострах. В наших телах не так много влаги, как в ваших, поэтому горят они много лучше, даже аллэ’виллаэ.

– Надо же, – Хорст кивнул, понимая, что до погребальных обрядов чужаков ему нет никакого дела. – А каково это – быть прорицателем? Не спрашивай только в ответ – каково быть мной. Все равно я не найду слов, чтобы ответить.

На этот раз темнота молчала долго и так основательно, что бывший сапожник начал думать – не остался ли он в одиночестве.