Врата Птолемея

Александрия, 124 г. до н. э.

Хромая и спотыкаясь, мы поднялись по лестнице между колоннами. Впереди была бронзовая дверь, позеленевшая от старости. Я толкнул ее, ввалился в святилище бога. Прохладный, сырой воздух, окон нет. Я захлопнул дверь и с грохотом задвинул древний засов. Не успел я это сделать, как снаружи в нее что-то врезалось.

Я для верности наложил на дверь Печать, потом создал Колдовской Огонь и отправил его под потолок. Храм озарился розоватым мерцающим светом. Металлическая статуя какого-то бородатого парня у дальней стены пялилась на нас сурово и неодобрительно. За дверью и вокруг всего святилища послышалось хлопанье кожистых крыльев.

Я уложил своего хозяина под Колдовским Огнем и опустил львиную морду к его лицу. Дышал он неровно. Сквозь его одежды сочилась кровь. Его изуродованное лицо, помятое и сморщенное, как гнилое яблоко, побелело.

Он открыл глаза и приподнялся на локте.

— Лежи, — сказал я, — Побереги силы.

— Да зачем мне их беречь, Бартимеус? — сказал он, назвав меня моим настоящим именем. — Они мне больше не понадобятся.

Лев гневно рыкнул.

— Ты мне эти разговорчики брось! — сказал я. — Это называется отступление на заранее подготовленные позиции. Вот сейчас отдохнем, и я прорвусь.

Он закашлялся. На губах показалась кровь.

— Честно говоря, думаю, что еще одного такого полета я не переживу.

— Да брось ты! С одним крылом будет даже интереснее. Как ты думаешь, не мог бы ты помахать рукой вместо крыла?

— Не мог бы. А что случилось-то?

— Да все из-за этой дурацкой гривы! Я не заметил джинна, который подкрался сбоку. Он нас подкараулил и ударил меня Взрывом! Все, последний раз ношу такую лохматую шевелюру.

В верхней части старой гладкой стены было маленькое решетчатое окошко. В луче света, падавшем в него, кружило несколько теней. Еще несколько тяжело приземлились на крышу.

Птолемей негромко выругался сквозь зубы. Лев нахмурился.

— Что такое?

— Там, на рынке. Я пергамент обронил. Мои заметки об Ином Месте.

Я вздохнул. Со всех сторон слышался шорох, клацанье когтей по камню, скрежет чешуи по черепице. Я слышал шепот на латыни. Я представил себе, как они облепили храм со всех сторон, точно гигантские мухи.

— Жаль, конечно, — сказал я, — но не в этом наша главная проблема.

— Я не завершил свой рассказ, — прошептал он. — В моих комнатах не осталось ничего, кроме фрагментов.

— Птолемей, это не важно.

— Важно, Бартимеус! Отныне все должно было стать по-другому. Эта книга должна была полностью изменить все методы волшебников. Положить конец вашему рабству.

Лев посмотрел на него сверху вниз.

— Давай будем откровенны, — сказал он. — Мое рабство — как и моя жизнь — закончится… ну, примерно через пару минут.

Птолемей нахмурился.

— Это не так, Бартимеус!

Стены гудели от приглушенных ударов.

— Именно так.

— Я отсюда выбраться не могу, но ты-то можешь!

— С таким крылом? Ты, должно быть… А! Понятно. — Лев замотал головой. — Даже и не думай!

— Формально я твой хозяин, не забывай. Я говорю, что ты можешь уйти. Я говорю, что ты уйдешь!

Вместо ответа я встал, вышел на середину маленького храма и издал вызывающий рев. Здание содрогнулось, снаружи на пару секунд все затихло. А потом началось снова.

Я злобно клацнул зубами.

— Через несколько секунд, — сказал я, — они сюда ворвутся, и когда они ворвутся, они научатся страшиться мощи Бартимеуса Урукского! А дальше — кто знает? Мне уже случалось уложить шестерых джиннов за раз.

— А там их сколько?

— Ну, штук двадцать.

— Ага. Значит, решено.

Мальчик сел, опираясь на дрожащие руки.

— Прислони-ка меня вон к той стенке. Давай, давай! Неужели ты хочешь, чтобы я умер лежа?

Лев сделал, что было приказано, потом выпрямился. Я встал напротив двери, которая в центре уже раскалилась докрасна и начинала прогибаться внутрь.

— Даже и не проси, — сказал я. — Никуда я не уйду.

— Я и не стану просить, Бартимеус. Что-то в его тоне заставило меня развернуться в его сторону. Я увидел, что Птолемей криво улыбается мне, вскинув одну руку. Я протянул к нему лапы.

— Не надо!..

Он щелкнул пальцами и произнес слова Отсылания. В тот же миг дверь взорвалась дождем расплавленного металла и три высокие фигуры ворвались в храм. Птолемей чуть заметно кивнул мне, потом его голова привалилась к стене. Я развернулся в сторону врагов, занес лапу, чтобы поразить их, но тело мое уже рассеивалось, точно дым. И как я ни старался, я не мог удержать его. Свет вокруг потух, мое сознание унеслось прочь — Иное Место притянуло меня к себе. Гневно, вопреки своей воле принял я последний дар Птолемея.

Китти

31