Врата Птолемея

— Мне кажется, шорты с крыльями не сочетаются… — Демон нахмурился и поморгал. — Погоди, речь не об этом!

— Кожаные бриджи — вполне сочетаются! Если взять кожу под цвет крыльев.

Я не без труда собрался с мыслями.

— Стоп! К черту одежду! Вопрос не в этом… вот в чем вопрос: что тут делаешь ты, а? Ты вызываешь — меня! Ничего не понимаю! Все не так!

От растерянности я даже перестал пытаться пустить в ход все проверенные временем страшилки. Могучий демон съежился, уменьшился в росте — к немалому облегчению моей израненной сущности — и, померцав, поудобнее устроился в пентакле. Кожистые крылья сделались двумя выступами на лопатках, хвост втянулся и исчез из виду.

— А что не так-то? — осведомилась девица. — Это всего лишь обычные отношения господина и слуги, о которых ты мне рассказывал, когда мы встречались в прошлый раз. Ну, ты знаешь: я — госпожа, ты — раб. Я — приказываю, ты — беспрекословно повинуешься. Ну что, вспомнил, как это работает?

— Такой хорошенькой мордашке сарказм точно не идет, — сказал я. — Так что можешь сколько угодно распространяться на ту же тему. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Ты не волшебница!

Она мило улыбнулась и обвела рукой комнату, где мы находились.

— Да ну? И чем же это я не волшебница?

Удобно устроившийся демон оглянулся налево. Удобно устроившийся демон оглянулся направо. Что самое неприятное, она была в чем-то права. Вот он я, заточенный в пентакле. Вот она, в пентакле напротив. А вокруг — привычные детали интерьера: канделябры, чаши с благовониями, кусочки мела, толстая книга на столе. В остальном комната была пуста — даже занавесок на окне не было. Высоко в небе сияла большая круглая луна, заливавшая наши лица серебристым светом. Если не считать небольшого ровного помоста в центре комнаты, где были вычерчены руны и пентакли, остальной пол состоял из покоробленных, неровных досок. Кроме розмарина, пахло в комнате в основном сыростью, запустением и разнообразными грызунами. Пока что все выглядело абсолютно обыкновенным. Я уже тысячу раз видел это унылое зрелище — все, что менялось, это вид из окна.

Но меня в данный момент интересовала та, кто меня вызвал, так называемая волшебница.

Китти Джонс. Вот она, передо мной. Прямо как живая — и вдвое более самоуверенная, чем обычно, стоит руки в боки, с ухмылкой шире дельты Нила. Именно такая, какой я изображал ее все это время, желая подразнить Мэндрейка*[53]. Ее длинные черные волосы теперь были обрезаны, так что едва прикрывали уши; и, может быть, лицо слегка осунулось по сравнению с тем, каким я его помнил. Однако сейчас она была в куда лучшей форме, чем тогда, когда я видел ее в последний раз, когда она ковыляла прочь, одержав победу над големом. Сколько же времени прошло с тех пор? Года три, не больше. Однако казалось, что для нее время каким-то образом шло по-другому: в глазах виднелось спокойствие, какое дает только честно заработанное знание*[54].

Все замечательно. Однако вызвать меня она никак не могла. Я это знал точно.

Карманный демон покачал головой.

— Это уловка, — медленно произнес я. Я огляделся, с точностью фехтовальщика прощупывая взглядом каждый угол. — Настоящий волшебник где-то тут… он прячется…

Она усмехнулась.

— Что, думаешь, я его в рукаве держу? — Она даже встряхнула рукой для верности. — Не-а. Нету здесь волшебника. Быть может, ты, в свои почтенные лета, сделался забывчив, Бартимеус? Это ведь ты у нас обладаешь магическими способностями!

Я вознаградил ее достаточно демоническим взглядом исподлобья.

— Говори что хочешь, а здесь поблизости есть еще один пентакль… наверняка есть… меня уже пытались так надуть. Да вон, за той дверью хотя бы! — Я указал на единственный выход.

— Нет там никакого пентакля.

Я скрестил руки на груди. Все четыре.

— Там-то он и прячется!

Она мотнула головой, едва не рассмеявшись.

— Нет, честное слово!

— Докажи! Поди и открой эту дверь.

Тут она рассмеялась вслух.

— Выйти из пентакля? Это чтобы ты разорвал меня на кусочки? Спустись с небес на землю, Бартимеус!

Я скрыл свое разочарование, состроив обиженную мину.

— Ц-ц! Гнилая отмазка. Он там, это точно. Тебе меня не обмануть.

Ее лицо всегда было подвижным, как ртуть. Сейчас на нем отразилась скука.

— Мы тратим время зря. Может быть, это тебя убедит!

Она стремительно протараторила пять слогов. Из центра моего пентакля взметнулось сиреневое пламя и ударило меня в самое чувствительное место. Я подскочил до потолка, что отвлекло ее от моего жалобного вопля — по крайней мере, я рассчитывал, что это ее отвлечет. К тому времени, как я снова приземлился, пламя исчезло.

Она приподняла бровь.

— Может, тебе все-таки стоило надеть штаны? Я смерил ее долгим, пристальным взглядом.

— Тебе повезло, — сказал я, собрав все свое уязвленное достоинство, — что я решил не обращать этот Наказующий Укол против тебя. Ведь я знаю ваше имя, госпожа Джонс! Это обеспечивает меня защитой. Или ты в своих занятиях до этого еще не добралась?

Она пожала плечами.

— Да, я про это что-то слышала. Но подробности меня не интересуют.