Врата Рассвета

Вот только треклятый старик совсем забыл, что пленник – вовсе не сдуревшая от доступных красоток бестолочь. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы оценить политический расклад. Как только он окажется в Антии, его судьба – превратиться в послушную марионетку, разевающую рот ровно тогда, когда прикажут сановники деспота. С ним будут возиться, словно с величайшей драгоценностью, обкладывать дорогими дарами и наложницами, всячески подчеркивать высокий и благородный статус. Наследник шаккура! Когда вы изволите триумфально воссесть на принадлежащем вам троне, о высочайший? Ваш царственный брат Деспот Антийский шлет вам пожелания всего наилучшего, о высочайший! И прочая тому подобная гадость. Удел Рино – превратиться в угрозу для отцовской власти. Угрозу достаточную, чтобы тот стал чуть более сговорчивым по ряду вопросов – в обмен на прекращение дурной трагикомедии. И, как только антийский деспот и шаккур найдут общий язык, игра в «высочайшего» будет закончена. Пленника завернут в первый попавшийся ковер и отправят в Замок Ясеня.

Рино передернуло, когда он представил, как гвардейцы втаскивают его в знакомый зал. Отец восседает на троне, свитские обмениваются многозначительными шепотками, на лице братца Йорги – паскудная ухмылка. Он тот еще отморозок, братец Йорги, настоящий садист и…

Одним словом, встречаться с семьей, да еще в столь теплой обстановке, ни малейшего желания.

Афрей и впрямь уехал. Рино некоторое время смотрел в окно, как величавый старец медленно забирается в золоченую карету. Вокруг суетятся слуги, загружая багаж в несколько повозок. Неподалеку гарцуют всадники в черных доспехах, с островерхих шлемов на лица ниспадают алые шелковые шарфы. Не нужно быть гением, чтобы сложить два и два. Интересно только, какова судьба зеленоглазой чародейки?

Наконец, окруженная свитой и охранниками карета миновала ажурные ворота. Кованые створки бесшумно повернулись, отрезав путь на свободу, по обе стороны встали роскошно облаченные стражи. Какое-то время Рино всерьез прикидывал, не выпрыгнуть ли в одно из огромных окон. Вот только мимо стражников не прорваться, а ворота – единственный выход: слишком уж высока кованая ограда. Не выберешься.

Какое-то время он сидел на подоконнике, бессмысленный взгляд устремлен во двор. Рино так и не понял, сколько времени он провел за этим малосодержательным занятием. Просто в определенный момент он осознал себя вытаращившимся рыбьим взглядом на ворота. Встряхнул головой, сбрасывая остатки наведенного колдовством ступора.

Пару раз обвел взглядом роскошно обставленную комнату, и как раз собирался выйти не то на прогулку, не то на разведку, когда в дверь осторожно постучали.

– Не заперто! – Не слишком дружелюбно буркнул Рино. Наверное, зря. Лучше изображать из себя послушного и радующегося жизни болванчика.

Шелест открывающейся двери возвестил появление очередного антийца. Алый халат обильно украшен серебряным шитьем, короткая бородка умащена маслами до такой степени, что торчит, подобно копейному навершию. Перед вырядившимся, словно павлин, гостем плывет удушающий аромат благовоний.

– Благословенные да будут добры к тебе, о высочайший. – Антиец расплылся в подобострастной улыбке. Похоже, Афрей изрядно запудрил своим лакеям голову на предмет статуса почетного пленника. – Я Изгил, распорядитель этого дома.

– Здравствуй, Изгил. – вежливо отозвался Рино, твердо решив, что оскорбленную невинность он сможет разыграть чуть позже. – Что тебе угодно?

– Я всего лишь счастлив сообщить, о высочайший, что дом всецело в твоем распоряжении, – пропел антиец сочащимся медом голосом. – Каждый из слуг сочтет за великую радость исполнить любое твое повеление.

– Любое? – Не удержался от иронии Рино. Слуги – они везде слуги, но антийский этикет требует демонстрировать вышестоящим совершенно заоблачные уровни подхалимажа.

Изгил от невинного вопроса превратился в аллегорию уныния.

– Прости, о высочайший, – покаянно пробубнил он, опустив очи долу. – Хозяин Афрей сообщил мне, что для тебя закрыты двери его кабинета и ворота, что ведут за пределы поместья. И, разумеется, стражи у двери в подземелье также получили самые строгие запреты…

– А что такого в этом подземелье? – Немедленно спросил Рино.

– В подземелье?.. А… Ну, там, конечно же, ровным счетом ничего такого! Просто тюрьма для… ух… для провинившихся слуг, да. И всякие склады еды и вина.

Сердце встревоженно бухнуло в глубине груди. Наверное, Изгил при всем желании не придумал бы лучшего способа привлечь внимание пленника к подземным ярусам особняка. Под напускной беззаботностью настолько явно проступили испуг и растерянность, что даже последний простофиля смекнет: если и есть в поместье Афрея что-то, что можно использовать для побега, оно скрыто именно в подземельях.