Врата Рима. Гибель царей

Зайдя с тыла, он увидел, что ворон опять перебрался на новое место, выбрав длинный поваленный ствол, пролежавший, похоже, немало лет. Угол наклона позволял без труда забраться на дерево, и Марк уже подбирался к птице, держа наготове сеть.

Почему он не улетает, недоуменно спросил себя Гай, не спуская глаз с ворона. Птица нахохлилась и снова расправила крылья. Мальчики замерли, дожидаясь, пока ворон успокоится, после чего Марк снова пополз вверх, обхватив толстый ствол обеими руками.

До цели оставалось несколько футов, когда ворон оживился и запрыгал по стволу и веткам, нисколько не боясь приближающегося охотника. Марк развернул сетку из грубой бечевки, использовавшуюся для хранения лука на кухне. В его руках она мгновенно превратилась в грозное оружие птицелова.

Затаив дыхание, он бросил сеть, и в тот же момент ворон негодующе каркнул, взлетел и опустился на неокрепшие ветви тоненького деревца рядом с Гаем, который без лишних раздумий сорвался с места и бросился на него.

Не выдержав напора, деревце наклонилось, громко треснуло и рухнуло на землю, придавив кроной проявившую нерасторопность птицу.

Гай навалился сверху на ветки, а подоспевший Марк вытащил тяжелого ворона, крепко сжав его обеими руками.

– Помоги! Он сильный! – крикнул Марк, и вот уже четыре руки держали сопротивлявшуюся птицу.

В следующий момент руку Гая пронзила острая боль. Длинный, загнутый клюв, похожий на копье из черного дерева, схватил его между большим и указательным пальцем.

– Оттащи его! – завопил Гай. – Он в меня вцепился!

Боль была невыносимая, и друзья запаниковали. Марк с трудом удерживал ворона, а Гай пытался высвободить руку из безжалостного клюва.

– Не могу, не отпускает!

– Попробуй потянуть! – хмуро посоветовал Марк, лицо которого уже покраснело в борьбе с яростно сопротивлявшейся птицей.

– Не могу, у него клюв – как нож! Отпусти его!

– Не отпущу! Ворон – наша добыча. Мы поймали его, как настоящие охотники.

Гай застонал от боли:

– Больше похоже на то, что это он нас поймал!

От боли задергались пальцы, и ворон, вдруг разжав клюв, попытался схватить один из них. Гай облегченно выдохнул, торопливо отступил, сунул руку между ног и согнулся.

– Вот кто настоящий воин. – Марк усмехнулся и взял ворона так, чтобы тот не смог добраться до него. – Заберем домой, будем с ним заниматься. Говорят, вороны – сообразительные. Научится всяким штукам – покажем его на Марсовом поле.

– Надо дать ему имя. Что-нибудь такое… воинственное, – сказал Гай.

– Как звать того бога, который то ли летает как ворон, то ли носит его при себе?

– Не знаю. Какой-то греческий бог. Может, Зевс?

– Разве у него не сова?

– Не помню, у кого из них ворон, но Зевс – подходящее имя.

Мальчики улыбнулись друг другу. Ворон затих и преспокойно огляделся.

– Тогда пусть будет Зевс.

– Надо подумать, где его спрятать, – сказал Марк, когда они возвращались домой через поля. – Твоей матери не нравится, когда мы приносим животных. Помнишь, как она узнала про лису?

Гай опустил голову.

– Есть пустой курятник. Можно оставить его там. Что едят вороны?

– Мясо, наверное. Мертвецов на поле битвы… или это не вороны? Ладно, принесем с кухни объедков и посмотрим, что он станет есть. Не велика забота.

– Надо, пока будем приручать, привязать его за лапу, чтоб не улетел, – задумчиво сказал Гай.

Тубрук разговаривал с тремя кровельщиками, которым предстояло чинить крышу в доме. Заметив вошедших во двор мальчиков, он жестом подозвал их к себе. Они переглянулись – не попытаться ли убежать, – хотя и знали, что дальше чем на несколько шагов им не уйти, несмотря на то что Тубрук снова повернулся к работникам и вроде бы забыл о друзьях.

– Зевса не отдам, – решительно прошептал Марк.

Они уже подошли к управляющему, так что Гай промолчал и только кивнул.

– Я сейчас подойду, а пока снимите черепицу на той части крыши, – велел работникам Тубрук и повернулся к мальчикам.

– Что это тут у вас? Ворон? Больной, наверное, если вам удалось его поймать.

– Мы устроили ему ловушку в лесу. Выследили, шли за ним и поймали, – с вызовом ответил Марк.

Тубрук улыбнулся, как будто все понял, и протянул руку, чтобы погладить птицу. Ворон, похоже, обессилел и только тяжело, почти как собака, дышал, приоткрыв клюв, в котором виднелся тонкий язычок.

– Бедняга, – проворчал Тубрук. – Похоже, испугался. И что вы будете с ним делать?

– Мы назвали его Зевсом. Приручим и научим охотиться, как учат соколов.

Старый гладиатор задумчиво качнул головой:

– Нет, парни, дикую птицу приручить невозможно. Когда хотят вырастить охотничьего сокола, берут птенца. Обучает его особый человек, знающий это дело. Но все равно сокол остается диким, и, если отпустить его слишком далеко, он улетит. Зевс – взрослая птица. Оставите его дома – умрет.

– Можно посадить его в старый курятник, – не сдавался Гай. – Там сейчас пусто. Мы будем его кормить и пускать полетать на бечевке.

Тубрук фыркнул: