Врата Смерти

— Наш Нордо был дважды ранен. Вторая рана оказалась смертельной. Мы отбивались от взвода семкийских псов, чтобы Нордо смог умереть своей смертью. Эти поганые кочевники любят издеваться над ранеными. К счастью, мы уберегли Нордо.

Дюкр умолк, обдумывая слова солдата, потом спросил:

— Ты хочешь, чтобы я так и написал о вашем подвиге?

Седовласый солдат кивнул.

— Так и напиши, историк. Мы теперь не просто солдаты малазанской армии. Мы — люди Кольтена.

— Но ведь Кольтен служит империи.

— Кольтен — хитрая бестия, — усмехнулся солдат. — Но мы ему верим.

Ответ понравился Дюкру. Историк вновь влез в седло и продолжал наблюдать за сражением. Семкийцы были сломлены. Гуранская пехота не двигалась с места, предоставляя им одним гибнуть за «священное дело Дриджны». И они гибли. В этом их нельзя было упрекнуть.

Дюкр знал: вечером во вражеских лагерях не будет недостатка в злобных проклятиях по адресу «мезланских захватчиков». Пусть дерут глотки.

«Окончательная победа» над Кольтеном в очередной раз провалилась.

А Кольтен даже не дал своей победоносной армии отдохнуть. Едва сражение закончилось, он заставил солдат строить новые укрепления и чинить старые. Появились новые траншеи и новые караульные посты. Беженцев отвели на равнину к западу от бывшего брода. Их шатры стояли кучками, между которыми оставались широкие проезды. Туда загнали повозки с ранеными. Для лекарей и хирургов настала горячая пора.

Скот отогнали к югу — на травянистые склоны Барлийских холмов. Травы на известковых холмах не отличались сочностью пойменных, но иного выбора не было. Вместе с погонщиками и собаками туда же отправились виканцы из клана Глупого Пса.

Когда солнце скрылось за горизонтом, Кольтен созвал старших офицеров к себе в шатер.

Дюкр, которому неимоверно хотелось спать, сидел на походном стуле. Рядом стоял капрал Лист. Историк раздраженно слушал доклады командиров, погружаясь в дремоту. Лулль потерял половину своих моряков. Потери среди хиссарских гвардейцев, приданных ему, были еще выше. Пострадал и клан Горностая. Эти виканцы больше всего горевали по убитым лошадям. Что касается потерь Седьмой армии, капитаны Кеннед и Сульмар зачитывали списки убитых и раненых. Дюкр морщился, боясь, что эти скорбные реляции затянутся до ночи. Погибло немало младших офицеров и еще больше взводных сержантов. Оборонительным рубежам пришлось туго, особенно в начале дня, пока на подмогу не подошли «красные мечи» и клан Глупого Пса. Весть о гибели Бари Сетрала и его полка взбудоражила не только командование, но и многих солдат. «Красные мечи» сражались, как демоны, удерживая передние рубежи. Ценой собственных жизней они дали малазанским пехотинцам возможность перестроиться и вновь пойти в атаку. Даже Кольтен, недолюбливавший «красных мечей», был вынужден признать их доблесть.

В битве против семкийских шаманов Сормо потерял двоих сверстников, хотя Нил и Нетра остались живы.

— Нам повезло, — добавил юный колдун, по-взрослому сухо сообщив о потерях. — Семкийский бог оказался коварным Властителем. Шаманы стали простыми сосудами для его гнева, а каково придется их смертным телам — бога не волновало. Кто не выдерживал силы своего бога — мгновенно гибли.

— Чем меньше у семкийцев шаманов, тем лучше для нас, — заметил Лулль.

— Их бог найдет себе других, — возразил Сормо. Даже в жестах он все больше напоминал старика. Дюкр смотрел, как Сормо совсем не по-детски притиснул к закрытым глазам согнутые пальцы.

— С нашей стороны нужны самые решительные действия. Остальные выслушали это заявление молча, пока Кеннед не произнес:

— Мы не понимаем тебя, колдун.

— Произносить слова опасно. Их может подслушать мстительный вражеский бог, — сказал Балт. — Но если по-другому объяснить никак нельзя, тогда я скажу вместо тебя.

Юный колдун медленно кивнул. Балт отхлебнул из бурдюка.

— Камист Рело теперь двинется на север. В устье реки стоит город Секал. Там есть каменный мост. Но на это у него уйдет десять или одиннадцать дней.

— Нашими непосредственными противниками остаются гуранские пехотинцы и уцелевшие семкийцы, — сказал Сульмар. — Им даже не нужно вступать с нами в столкновение. Мы утомлены, и они просто возьмут нас измором.

Балт плотно сжал губы. Чувствовалось, Сульмар давно уже стоял у него поперек горла.

— Кольтен объявил завтрашний день днем отдыха. Он велел забить ослабевший скот, а также пустить в пищу убитых вражеских лошадей. Каждый солдат должен будет привести в порядок оружие и амуницию.

— Куда мы направимся теперь? По-прежнему в Убарид? — спросил Дюкр.

Собравшиеся молчали. Историк вглядывался в лица командиров, пытаясь заметить хоть искорку надежды.

— Убарид пал, — наконец сказал капитан Лулль.

— Откуда эти сведения? — встрепенулся историк.

— От одного из тифанских командиров. Ему было нечего терять: он умирал и потому сказал нам правду. Нетра подтвердила его слова. Малазанский флот покинул убаридскую гавань. Десятки тысяч беженцев устремились из города на северо-восток.

— Дополнительный камень на шею Кольтену. Особенно если там полно капризной знати, — недовольно бросил Кеннед.