Врата Смерти

— И ты знаешь, куда он тебя приведет? — спросил Маппо.

Месремб сжался.

— Вы видели врата?

— Нет. А что ты рассчитываешь найти за ними?

— Ответы, мой дорогой и давний друг. Теперь же я должен избавить вас от своего присутствия. Ты пожелаешь мне счастливого пути, Маппо?

— От всей души, Месремб. Хочу тебя предостеречь: четыре дня назад мы наткнулись на Рилландароса.

В глазах странствующего появился звериный блеск.

— Я его выслежу.

С этими словами Месремб скрылся за скалами.

— Им движет безумие, — сказал Икарий.

Трелля эти слова заставили вздрогнуть.

— Безумие внутри каждого из них, — сказал он. — Кстати, я так и не нашел пути на вершину. Пещера мне ничего не подсказала.

Внимание путников привлек равномерный стук копыт. По тропе, тянущейся вдоль подножия скалы, ехал человек на черном муле. Скрестив ноги, он восседал на высоком деревянном седле. Одежду седока составлял рваный вылинявший плащ. Руки, лежащие на седельной луке, были цвета ржавчины. Разглядеть его лицо мешал капюшон. Мул, на котором он ехал, был от ушей до кончика хвоста совершенно черным. Только бока припорашивал слой дорожной пыли, сквозь которую проступали следы засохшей крови.

Мул остановился. Человек раскачивался в седле.

— Путь внутрь заказан, — резким, шипящим голосом провозгласил он. — Свободен только путь вовне. Час еще не настал. Отдавая одну жизнь, взамен получаешь другую. Запомните эти слова, крепко запомните. Вы оба ранены. Раны воспалились. Мой слуга позаботится о вас. Он — усердный человек с солеными руками: одна сморщенная, другая — розовая. Вам понятен смысл? Пока еще нет. Пока еще рано. Гости… их так мало у меня. Но вас я ждал.

Седок попытался выпрямить скрещенные ноги. Каждое движение сопровождалось стоном, а лицо незнакомца корчилось от боли. Кончилось тем, что он потерял равновесие и вывалился из седла прямо в дорожную пыль.

Увидев ярко-красные пятна на телабе незадачливого седока, Маппо приблизился к нему.

— Да ты сам ранен, путник!

Теперь этот странный человек был похож на опрокинувшуюся черепаху. Его ноги так и остались скрещенными. Откинувшийся капюшон обнажил смуглое лицо с лысым татуированным черепом, большим ястребиным носом и курчавой седой бородой. Рот с безупречными белыми зубами был полуоткрыт в болезненной гримасе.

Маппо опустился перед ним на корточки, желая получше разглядеть раны незнакомца. Но вместо крови ноздри трелля уловили характерный железистый запах. Маппо сунул руку ему под плащ и вытащил… незакрытую фляжку. Хмыкнув, трелль поглядел на Икария.

— Это не кровь. Краска. Красная охра.

— Да помоги же мне, дурачина! — закричал старик. — Мои бедные ноги!

Не переставая удивляться, Маппо помог ему расцепить ноги, что добавило новых гримас и причитаний. После этого владелец черного мула уселся в дорожной пыли и принялся колотить себя по ляжкам.

— Слуга! Подай вина! Вина, дурья твоя башка!

— Я тебе не слуга, — сухо ответил Маппо, отходя в сторону. — И вина в пустыню я с собой не беру.

— Да не ты, дикарь! — огрызнулся старик. — Где же он?

— Кто?

— Слуга, разумеется. Он думает, будто его единственная обязанность — таскать меня… А вот и он!

— Может, это у тебя от падения? — спросил Маппо. — Не знаю, где ты оставил слугу, но твой мул вряд ли способен налить тебе вина.

Трелль мигнул Икарию, думая, что тот посмеется вместе с ним. Однако его спутник молча снял с плеча лук, сел на камень и принялся чистить лезвие меча.

Старик зачерпнул пригоршню песка и швырнул в мула. Животное взбрыкнуло и понеслось к расщелине, скрывшись внутри. Кряхтя, старик встал, выставив перед собой трясущиеся руки.

— Как неучтиво я встречаю гостей, — пробормотал он, силясь улыбнуться. — В высшей степени неучтиво. Я имел в виду приветствия. Бессмысленные извинения и благожелательные жесты очень важны. Прошу меня простить за некоторую неуклюжесть в моем гостеприимстве. Да, и не надо уверять меня в обратном. Не будь я хозяином этого храма, у меня оставалось бы больше времени для упражнений в гостеприимстве. Новичок обязан всячески лебезить и угодничать. Потом он научится тихо жаловаться и сквалыжничать со своими товарищами по несчастью… Вот и слуга идет.

Из расщелины появился широкоплечий кривоногий человек в черном одеянии. Он держал поднос с кувшином и глиняными чашками. Лицо человека скрывала вуаль, какую носят слуги. Сквозь узкие щелки были видны его темно-карие глаза.

— Ленивый болван! Ты нашел паутину?

Маппо удивил выговор слуги. Малазанец, что ли?

— Нет, Искарал, не нашел.

— А где мой титул?

— Досточтимый верховный жрец.

— Неверно!

— Досточтимый верховный жрец Искарал Паст из тесемского храма Тени.

— Идиот! Если ты — слуга, значит, я…

— Хозяин.

— Наконец-то!

Искарал повернулся к Маппо.

— Мы редко разговариваем, — пояснил он. К ним подошел Икарий.

— Стало быть, это Тесем. Говорят, здесь когда-то был монастырь, освященный Повелительницей снов.

— Они ушли, — раздраженно бросил ему Искарал. — Забрали с собой светильники, оставив мне только…

— Тени.