Врата судьбы

– Да, действительно, это грязная работа, – согласилась Таппенс. – Ну а я все-таки хочу заглянуть к этому мистеру Даррелу – или он Дарренс? Кстати, Томми, тут еще одно письмо, которое ты не распечатал.

– Вот как? А я и не заметил. Ну-ну, это может быть интересно.

– От кого оно?

– От одной из моих помощниц, – ответствовал Томми голосом, исполненным важности. – Той самой, которая все это время разъезжала по Англии, не выходила из Сомерсет-Хаус, разыскивая свидетельства о смертях, браках, рождениях. Ей приходилось рыться и в газетных подшивках, и в документах, касающихся переписи населения. Она отличный работник.

– Отличный работник и красивая женщина?

– Не настолько красивая, чтобы ты обратила на нее внимание, – ответил Томми.

– Очень рада, – сказала Таппенс. – Понимаешь, Томми, теперь, когда ты начинаешь стареть, у тебя вполне могут появиться довольно опасные мысли по поводу красивых помощниц.

– Разве ты в состоянии оценить, какой у тебя верный муж? – горько сказал Томми.

– Все мои подруги постоянно мне твердят, что про мужей никогда ничего нельзя сказать наверняка.

– Просто у тебя плохие подруги.

Глава 5 Беседа с полковником Пайкавеем

Томми пересек Риджент-парк, а потом долго ехал по многочисленным улицам, на которых ему уже давно не доводилось бывать. Они с Таппенс жили когда-то неподалеку от Белсайз-парка, и он вспомнил, как они гуляли в Хэмпстед-Хит, – у них тогда был пес, обожавший эти прогулки. Очень своевольный пес. Когда они выходили из дому, он всегда норовил повернуть налево, на дорогу, которая вела в сторону Хэмпстед-Хит. Все попытки Таппенс и Томми заставить его повернуть направо, в сторону магазинов, обычно оканчивались неудачей. Это была такса по имени Джеймс, в высшей степени упрямое животное. Он растягивался на тротуаре во всю длину своего похожего на сосиску тела, он высовывал язык и всем своим видом показывал, как ему тягостно оттого, что его хозяева не понимают, какая прогулка ему требуется. Проходящие мимо люди обычно не могли удержаться от комментариев.

– Посмотри-ка на эту миленькую собачку. Вон ту, с белой шерсткой. Она похожа на сосиску, правда? А дышит как, бедняжечка! Его хозяева не желают вести его туда, куда ему хочется. Он совсем изнемог, это просто ужасно.

Томми брал у Таппенс поводок и тащил собаку в направлении, противоположном тому, куда ей хотелось идти.

– Господи, – говорила Таппенс, – неужели ты не можешь взять его на руки?

– Что? Тащить Джеймса на руках? Он ведь ужасно тяжелый.

Джеймс, ловко перевернувшись, укладывал свое тело-сосиску как раз в том направлении, в котором ему было желательно идти.

– Смотрите, бедная собачка! Она, наверное, уже хочет домой.

Джеймс упорно тянул в свою сторону.

– Ладно уж, ничего не поделаешь, – сдавалась Таппенс. – Покупки придется отложить. Пойдем туда, куда хочется Джеймсу. Он слишком тяжелый и сильный, его никак не заставишь слушаться.

Джеймс смотрел на нее и вилял хвостом, казалось, говоря: «Вполне с тобой согласен. Наконец-то вы поняли, что требуется. Вперед, в Хэмпстед-Хит!» Тем обычно все и кончалось.

Томми пребывал в нерешительности. Он ехал по данному ему адресу, но, ведь когда он встречался с Пайкавеем последний раз, это происходило в жалкой комнатушке, полной дыма. Теперь, доехав до указанного в письме места, он обнаружил невзрачный маленький домик, выходивший фасадом на пустошь, недалеко от дома, где родился Китс. Ничего особо примечательного или поэтичного Томми не обнаружил.

Он позвонил в дверь. Открыла старуха, весьма смахивавшая на ведьму, во всяком случае, именно такой образ отвратительной старухи ассоциировался у Томми с ведьмой. Ее длинный нос и острый подбородок чуть ли не смыкались друг с другом. И взгляд у нее был отнюдь не дружелюбный.

– Могу я видеть полковника Пайкавея?

– Понятия не имею, – ответила ведьма. – А кто вы такой?

– Моя фамилия Бересфорд.

– А, теперь понятно. Он вас упоминал.

– Могу я оставить машину у дверей?

– Если ненадолго, то ничего. На нашей улице не так уж часто шастают контролеры. Никаких желтых линий, ничего такого. Но все-таки на всякий случай заприте ее, сэр. Кто знает, что может случиться.

Томми послушно выполнил распоряжение старухи и вошел в дом вслед за ней.

– Всего один пролет наверх, – сказала она, – не больше.

Уже на лестнице чувствовался сильный запах табака. Ведьма постучала в дверь, заглянула внутрь и доложила:

– Это, верно, тот самый джентльмен, которого вы хотели видеть. Сказал, что вы его ожидаете.

Она отступила в сторону, и Томми вошел, сразу ощутив знакомую атмосферу. От густого дыма у него тотчас же запершило в горле, и он закашлялся. Томми сомневался, что узнал бы полковника Пайкавея, если бы не эти клубы дыма и запах никотина. Он увидел очень старого человека, который сидел глубоко откинувшись в кресле. Кресло тоже было старое – подлокотники протерлись до дыр. Полковник внимательно посмотрел на Томми, когда тот вошел.

– Закройте дверь, миссис Коупс, – велел он, – а то напустите мне тут холода.