Врата трех миров

— Не шпионил. Я понятия не имел, старая ты или молодая, мужчина или девушка. Я только и знал, что в Каркароне появился уникальный талант. Это меня взволновало. Насколько я понимал, с подобным талантом могло быть связано много опасных секретов.

— Но у меня нет никакой силы вовсе, — сказала Карана. — Тензор позаботился об этом, когда я была ребенком. Я не владею Тайным Искусством. Я могу лишь чувствовать, посылать мысли на расстояние и устанавливать мысленную связь, да и то не всегда.

— С помощью правильного рычага можно перевернуть мир. Во всяком случае, как только ты покинула Каркарон, я тебя потерял и, как ни старался, не мог найти вновь. Только когда ты похитила Зеркало в Фиц-Горго, я снова тебя обнаружил, поскольку Зеркало было связано с Иггуром, а он — со мной: в давние времена я завладел его разумом.

Значит, даже когда она была ребенком, за ней уже пристально наблюдали. Карана вдруг ощутила, что ее судьба никогда не была в ее собственных руках.

— Все началось с Зеркала, — продолжал Рульк. — Я все еще не знал, кто ты, но иногда мне удавалось проникнуть в твои сны и легонько подтолкнуть тебя в нужном мне направлении. И вот теперь я здесь, — сказал он с довольным видом. — Не будь тебя, я бы еще находился в Ночной Стране без малейшей надежды когда-нибудь выбраться оттуда. Я перед тобой в долгу, Карана.

— Ты можешь отдать мне долг, отпустив меня! — Он громко расхохотался.

Взгляд Караны стал отсутствующим, она пыталась сосредоточиться на том, что поведал ей Рульк. Без нее ничего этого не случилось бы. Она всегда подозревала нечто подобное, но понятия не имела, что это как-то связано с ее предками. Ничто не выходит из ничего. Таким образом становился понятен проявленный к ней Магретой интерес, беспокойство Феламоры и отношение к ней Тензора. Они все использовали ее!

— А узнал ли ты что-нибудь о работе Базунеца? — спросила она.

— Немного, — ответил Рульк. — Я попытался заставить говорить его тень, но его секреты ушли вместе с ним.

Карана посмотрела в окно, размышляя, сказал ли он правду.

— Мне совершенно безразлично, что нашел здесь Базунец, — прошептала она. — Но я бы очень хотела узнать, кто убил моего отца и почему. Видимо, его убийство как-то связано с этим местом.

Рульк потер подбородок.

— Ну что же, нам еще целый день ждать восхода луны. Если я смогу тебя успокоить, это пойдет на пользу делу. Следуй за мной.

Когда они оказались во дворе, было еще темно, но исходивший из окна свет помогал им найти во мраке дорогу.

Рульк приподнял крышку люка и посветил фонарем на металлическую лесенку.

— Спускайся!

Сам он последовал за Караной и, потушив фонарь, вызвал тень Базунеца. В темноте девушка не видела, как именно Рульк это сделал.

Вначале на стене появились лишь черно-белые очертания. Вскоре эти очертания приобрели форму человеческой фигуры, затем призрак начал отделяться от стены: появился ястребиный нос, шевельнулись тонкие губы и послышался скрипучий голос.

— Почему ты снова меня вызываешь? — осведомился он ворчливым тоном. — Оставь меня в покое.

— Ты не будешь знать покоя, пока твои грехи остаются безнаказанными! Вот твой потомок, между вами более двадцати поколений. Это Карана Элинора Мелузельда Ферн. — Рульк подтолкнул девушку вперед.

Карана сопротивлялась: ей было страшно. Тень Базунеца плюнула ей под ноги. Фосфоресцирующая слюна испарилась, растворившись в воздухе.

— Мерзкая девчонка, — прошипел призрак.

— Она хочет знать, что случилось с ее отцом, Галлиадом, он умер в Каркароне.

Базунец в волнении замахал руками.

— Никогда о нем не слышал, — пробормотал он, тщетно пытаясь просочиться обратно в камень и слиться со стеной.

— Лжец! — закричала Карана. — Он часто сюда приходил. И всегда рассказывал мне перед сном истории про духов Каркарона. — Истории о Базунеце пугали ее больше всего.

Вновь отделившись от стены, Базунец заколыхался перед Рульком и Караной в воздухе. Его худое бородатое лицо выражало ярость, ноздри раздулись. Нос с горбинкой, черные глаза — никакого сходства с Караной. Призрак орал прямо ей в лицо, махая своим плащом. Карана в ужасе подпрыгнула и попятилась, наткнувшись на лестницу.

— Прекрати! — закричал Рульк. Когда Карана пришла в себя, Базунец уже снова слился со стеной, и видны были лишь его глаза и крючковатый нос.

— Интересно… — начал Рульк.

— Что?

— Ты говоришь, Галлиада забили насмерть из-за пригоршни монет. Какой вор стал бы сидеть здесь в засаде, здесь, где много лет никто не ходил? Интересно, не слишком ли Галлиад докучал духу Базунеца?

— Мой отец не боялся духов.

— Давай-ка начистоту, тень, — сказал Рульк и сделал что-то в темноте, отчего призрак засветился, как докрасна раскаленная кочерга. — Что ты сделал с ее отцом?