Врата в Сатурн (СИ)

— У нас с этим строго. Берут книги, читают, возвращают. Если надо — обложки ремонтируют. Даже уголки страниц почти никогда не загибает, представляете?

— А я вот в их возрасте загибал. — признался я. — да и сейчас иногда случается. А насчёт книги — вот вернусь домой и возьмусь. Материала достаточно, время, вроде есть, после возвращения из системы Сатурна нам дали месячный отпуск. Как раз хватит, чтобы написать первую строчку, а это самое трудное, верно?

Я немного покривил душой — первая строчка давным-давно написана. Возьму за основу свои дневниковые записи — и вперёд! Можно поступить даже лучше: заранее объявить книгу фантастической и написать её как бы от имени попаданца из будущего, тёмного, неблагополучного, и не слишком представимого на фоне реальности. Впрочем — почему ' как бы?' Я ведь и как раз есть такой попаданец — хотя в последнее время предпочитаю пореже об этом вспоминать. Правда, знают об этом только двое — я и Юлька… ну, может, ещё и Евгений Петрович, наш загадочный И. О. О. Вот уж нисколько не удивлюсь, окажись оно именно так…

Я допил чай и оглядел комнату. У стены между двумя окнами красовалась стойка с зачехлённым флагом. Его караулили стоящие тут же барабаны — чёрные, высокие, с белыми кручёными шнурами — точь в точь, во времена наполеоновских войн. На широких белых ремням были приторочены кармашки с барабанными палочками, а сбоку пристроилась ещё одна стойка, с тремя шпагами. Три — обыкновенные, спортивные, с чашеобразными гардами и обрезиненными рукоятками, а вот две другие…

Сложные гарды с прихотливо выгнутыми дужками; рукояти, обтянутые бордовой кожей, поверх которой вился тонкий жгут из скрученной серебряной проволоки; чёрные кожаные с серебряными же накладками ножны, скрывающие широкие, пальца в два, клинки…

— Подарок вашего Шарля. — Крапивин поймал мой взгляд. — Как он, кстати?

— Что с ним сделается? Выучился на пилота, ходил на «Заре» к Сатурну, водил буксировщики над Энцеладом. Он и сейчас там, ждёт — не дождётся нового десантного бота, чтобы на нём идти в атмосферу Титана. Нормальная жизнь, в общем. Как у всех.

— Добился, значит, своего… — он одобрительно покачал головой. — Молодец, парень, истинный гасконец!

— Кстати, о Сатурне… — я извлёк из нагрудного кармана комок бумаги. Развернул и вытряхнул на столешницу небольшой, в половину пальца камень грязно-серого цвета.

— Это вам, Владислав Петрович, с Энцелада. Вообще-то там сплошной лёд, но изредка попадаются и каменные обломки — остатки метеоритов. Этот я выудил из ёмкости, в которой на «Лагранже» плавили лёд, доставленный с планетоида — так что можете не сомневаться, самый, что ни на есть, подлинный!

— Да я и не сомневаюсь. — он взял камень со стола, покатал в пальцах. Потом достал из кармана замшевый мешочек, распустил завязки — и выкатил на стол ещё один камешек, красновато-бурый, размером с вишнёвую косточку

— Узнаёте, Алексей?

Я хмыкнул — ещё бы мне не узнать! Сам же выковырял его из щели между сегментами дохлого электрического червя олгой-хорхоя.

— Подарок с далёкой планеты?

— Возможно, даже из далёкой галактики. — улыбнулся Командор, демонстрируя знакомство с творением Джорджа Лукаса. — Я постоянно ношу его с собой. Думаю: доживу ли до дня, когда кто-то из вас доберётся… если не в другую галактику, то хотя бы до звёзд?

— Ну конечно, Владислав Петрович! — поспешно отозвался я. — Доживёте, какие ваши годы!

…Крапивин ушёл в две тысячи двадцатом, через три года после того, как я покинул «ту, другую» реальность. Здесь и сейчас ему не больше сорока пяти лет, и если освоение Внеземелья продолжится теми же темпами, если Валерка Леднёв добьётся своего — что ж, Командор вполне может прочесть однажды в газете, что один из его барабанщиков, ставший капитаном тахионного звездолёта, впервые достиг звезды Альфа в созвездии Кассиопеи, иначе именуемой Шидар…

За несколько дней, прошедших после нашего возвращения, я толком не удосужился послушать (посмотреть, почитать — какая разница?) новости. Два дня, проведённые в Королёве и Москве перед отъездом в Свердловск были заняты уймой текущих дел, по большей части, связанных с Проектом; в дороге, мы с Юлькой обсуждали встречу с Юркой и Мирой, говорили о Диме, строили планы на ближайшее будущее. В поезде, ГГ рассматривает пачку газет и журналов, купленных в дорогу. В Свердловске, понятное дело, было не до того; так что уже перед тем, как загрузиться в поезд, я накупил в киоске «Союзпечать» на привокзальной площади пачку газет и журналов. И вот — привычный перестук колёс, за окошком вагона проплывают уральские пейзажи; Моя спутница с ногами забралась на свою полку и листает подаренную Крапивиным «Колыбельную для брата» — книга только что вышла в одном из уральских издательств и досталась нам с автографом автора. Я же, сдвинув в сторону стаканы с недопитым чаем, разложил перед собой прессу (благо, назад мы ехали тоже в СВ, и некому было протестовать по поводу столь бесцеремонной узурпации общего пространства) и с головой ушёл в мир большой политики.