Врата в Шиноу

В его голову просочилась мысль о том, чья же участь хуже, его или её. То самое чувство, когда ты одновременно и жалеешь себя за то, что пережил, считая, что это худшее, что только можно представить. Однако не желаешь этого делать, считая себя сильным, давно смирившимся с этим и пережившим. И в первом случае участь его хуже, а во втором она ничто по сравнению с её. И доказывала их силу одна черта, никто не был убит, забит в себе, никто не подчинился угнетающим обстоятельствам.

Терпя насилие от отца Дегран жил мыслями о том, что он отсюда уедет, приложит все усилия, все ресурсы и возможности, чтобы это сделать и заберёт с собой сестру. Он намеренно оставался жертвой, чтобы выжит, ведь от человека, обезумевшего до степени его отца – можно было ожидать чего угодно. Одним из страхов блондина был окровавленный дом, в который он вернулся, где сидит безумный отец, рядом с трупом такой родной сестры.

Эсса же жила надеждами на то, что когда-нибудь в глазах родителей увидит гордость за неё, а не полный взгляд разочарования. Начиная с детства всячески она пыталась привлечь внимания, лезла из кожи вон только чтобы показать, что она лучше, несмотря на то, что не обладает магией. Она всегда боролась за это, открыто, яро, но совершенно безрезультатно. И в конечном итоге искать одобрение она стала за пределами родного дома, желание показать, что она это заслуживает всё ещё прочно обосновывалось в её голове. Её мечты о том, что каждый должен знать имя «крысоловки», даже они были подпитаны тем, чтобы родители видели и знали…она добилась, добилась славы, доказала, что чего-то стоит. И ей не обязательно обладать каким-то либо магическим потенциалом.

И вот она, одна единственная картина, она была больше других, находилось четверо. Женщина и мужчина, с улыбками на лице и счастьем в глазах, а с ними двое детей, лет двенадцати, не больше, юноша аналогично родителем, рад и почитаем, а девушка, хоть и улыбается, но в глазах полнейший холод и даже немного завидное безразличие.

– Элесса никогда не отличалась добротой или любовью к кому-то, – мужской голос вывел его из транса мыслей.

Блондин обернулся, рядом с ним стоял тот самый престарелый слуга, руки его ровно свисали вдоль туловища, а старческое лицо с горечью разглядывало портрет.

– Но винить её за это явно не стоило, – он отрицательно покачал головой. – Мистер и Мисисс Фёрн любили своих детей одинаково первые года четыре, пока магия ещё не проявлялась в их жилах.

– Давно работаете у них? – устало поинтересовался Дегран, словно его совершенно не волновал рассказ собеседника.

Мужчина кивнул.

– Лет с пятнадцати, – ответил он.

«Конечно же, у утлых совершенно другие понятия о начале рабочей деятельности и её престижности, тем более, ведь за последним они никогда не гнались, даже не мыслили об этом» -размышлял Терси.

– Незадолго до пятого дня рождения близнецов случился пожар, – он поджал губы. – Удивительно, что в тот день здесь не было абсолютно никого, кроме Мистера и Миссис Фёрн вместе с детьми…и тогда проявилась магия Вейла.

Где-то послышался шорох, но мужчина даже не шелохнулся с места, продолжая разглядывать картина, которую видел уже много раз.

– После того дня Элесса вызывала много жалости, не могу даже вообразить, что испытывает ребёнок, когда его резко перестают любить родители и при этом он видит, как любят и почитают её брата, – отрицательно покачал головой он.

Дегран и сам впервые сталкивался с подобной историей, он видел любовь родителей ко всем детям, либо же её полное отсутствие, либо же потребительское отношение, словно, рождая дитя родители считают это неким вложением, которое просто обязано окупится. К последним относился его отец, это объясняла его сверх-требовательность, порой ужасно пугающую. Но…это всегда относилось ко всем потомкам, никогда не было того, что кого-то любят меньше, а кого-то больше. Видимо и здесь, Фёрны были исключением и едва ли это можно было назвать плюсом в их характере.

– Вельмин, тебе разве не пора заниматься делами на кухне? – спросил подошедший к ним Вейл.

– Конечно, Мистер Фёрн, я уже там, – ответил мужчина и двинулся прочь из коридора.

Вейл убрал руки в карманы брюк, подходя ближе к портрету и с улыбкой осматривая себя, словно не замечая сестру.

– Никогда не нравилось каким оттенком изобразили мои глаза, – заметил он. – У нас с Элессой одинаковый цвет волос и глаз, только здесь почему-то у неё, как в жизни, а у меня светлее.

– Интересное наблюдение, – протянул Дегран, явно не желая вести беседы с этим мужчиной, он не внушал ему доверия ещё при первой встрече в саду – Доброй ночи.

Он развернулся, уже намереваясь уйти как можно дальше и во сне забыться о семье Фёрн, дабы заняться своими насущными вопросами.

–Мистер Терси, я хотел с Вами пообщаться, по важному вопросу, – произнёс Вейл.

Стоя спиной к нему, Дегран закатил глаза, но всё развернулся.