Врата в Шиноу

Девушка моргнула и слеза скатилась по её щеке, она сразу же её смахнула и улыбнулась. Это было именно то, что она желала услышать и он был тем, от кого она желала это услышать. Порой мы делаем что-то не по совести, не ради того, чтобы сделать или высказаться, а ради других людей, чья улыбка дарит радость нам самим.

– Что вообще пираты могут с ним сделать, если найдут? – перевела тему блондинка

– Если узнают его, что на вряд ли, то сразу отвезут к Гурше, если не узнают либо возьмут на корабль и сделают из него пирата, либо же продадут, – тяжело выдохнул он.

От слова «продадут» ей самой стало плохо, она понимала, как можно продать, когда Гурше предложил им огромную сумму, но как можно продать ребёнка в пиратском мире.

– Многим нужны рабы, как правило, их берут с рождения до тринадцати лет, пока их ещё можно сломать и сделать безвольными, – тяжело выдохнул Скрил. – Надеюсь, что мы встретим его гораздо раньше какого-либо пиратского судна.

Капитану хотелось верить в то, что с Линаром всё будет в порядке, что они догонят его в ближайшее время, успокоят и вернут на Логтовского посланника в целости и сохранности, однако…его реализм это рушил.

Да, надежда крайне живучая, её сложно погубить, искоренить или даже уничтожить, но порой она застилает глаза и не даёт оценивать происходящее вокруг в полной мере. Будучи оптимистами или, как я люблю их называть, мечтателями, мы забываем о рисках, в принципе о существовании в нашем мире негатива, который, несмотря на это, всё равно нас окружает. Также и наоборот, если идти от противного, пессимисты не видят удачи или счастья, даже если оно стоит перед ними и машет руками. Что же до реалистов, их проблема сохраняется в том, что они редко мечтают, а ведь порой именно мечты становятся целями и ведут нас вперед, а также они никогда не усугубляют, хотя излишняя доля скептики порой может спасти жизни.

Так кем лучше быть? Какова она, формула идеальных взглядов? Её просто нет. Каждый в нашем мире индивидуален, внутри нас живёт как мечтатель, так и пессимист, а ещё постоянно обитает реалист, просто каждый в разном процентном соотношении. И уже от этого зависит наше отношение к чему-либо, наше поведение или взгляды и лишь приняв это, мысль, что ты сможешь максимально объективно мыслить только, когда сохранишь в себе всех трёх личностей, быть может, мы поймём как всё устроено.

В Скриле преобладал реалист, который всегда действовал, смотрел на мир ровно под тем углом, который ему доступен, можно сказать, что в какой-то степени он живёт моментом, здесь и сейчас, решая проблемы по мере их поступления. В тоже время Лию с лёгкостью можно назвать мечтателем, девочка, живущая в книгах, считающая, что благодаря правильно подобранной формуле можно создать эликсир вечной жизни, а прочитав нужное количество книг умудриться найти общий язык с любым человеком в этом мире.

Дегран в свою очередь застрял где-то между пессимистом и реалистом, всё-таки не будем забывать, стратег он хороший, как минимум план по переезду из Талоу ему удался на славу, хоть и сыграли внешние факторы. Но мир для него всё же оставался мрачным, он винил в своих проблемах других, как правило, утлых, ведь считал их слабыми, вынудившими их общество жить по правилам, которые едва ли уложились в голове у Джимо, создавшего их мир. И поэтому, пока хотя бы один из них жив, все они в пропасти, просто на несколько уровней выше.

Эсса же находилась между пессимистом и мечтателем, отречённая от семьи она часто строила планы о том, как покажет им, чего стоит даже без этой магии, которая так почитаема. Это двигало её вперед, рисовало в голове чарующие перспективы и почву, над которой можно поработать перед сном. Но вместе с этим порой пессимизм тянул её вниз, желание кому-то отомстить, обидеть, чтобы ему было также больно как и ей. Чем разговор с Лией не пример?

Особняком среди них стоял Линар, мальчик, который был реалистом и мечтателем, второе давало силы идти вперед, а первое здраво оценивать ситуацию и искать пути решения. Ведь гонимый желанием жить он смог сориентироваться и покинуть Логтовского Посланника, несмотря на свои страхи, ведь именно они всё чаще и чаще душили его своим наличием.

Даже сейчас он находился посреди моря, вокруг не было абсолютно никого, казалось, он один, на него здесь некому нападать, некому предавать, но почему-то легче от этого мальчику не становилось, хотя бы потому что он даже не знал в какой стороне Чадорск и слишком устал, чтобы отталкиваться магическим образом.

– И что дальше? – размышлял вслух он. – Шиноу неизвестно где, также, как и я.

Он встал в лодке, ещё раз оглядываясь, что делать? Куда дальше? Это даже не улица, дорогу спросить не у кого, да и если здесь кого-то встретить, то на вряд ли это будут слишком доброжелательные люди. Его голова сейчас стоит огромный денег, а человеческий род слишком алчен, чтобы его знакомство с кем-то закончилась так уже и хорошо.

– Как они вообще могли так поступить, – он топнул ногой. – Мы же…были союзниками, я обещал им богатства, место при дворе, что ещё было им нужно?