Врата Валгаллы

— Сразу же. Неважно. Не имеет значения. Едва ли чиф Крачковски отправит к нашему столу деву, не способную оплесть речами и чарами. Слишком озабочена, как ей выглядеть леди, чтобы быть ею на самом деле, вот что я думаю. Реальное положение в обществе допускает поблажки. Да и где бы Руб ее подцепил? На Сив нет ничего, кроме АКИ, заснеженной тундры и нескольких десятков семей гарнизона. Но если бы она прилетела вместе с ним с Сив, это было бы не так трудно выяснить через службы космопорта, не так ли? А на дороге он кого мог встретить? Только обслуживающий персонал. Буфетчица какая-нибудь. Или стюардесса. Я к тому: если бы там было громкое имя, оно бы прозвучало, нет? Найди ее. Может, в этом будет какой-то смысл.

— Женщина, — как мог мягко сказал адмирал, — ты помешалась на мысли о внуках. Какая, к чертям, теперь Рубу девушка? Он железный.

— Я и не утверждаю, что от нее может быть польза. Скажу более: сто к одному, что Руб задурил ей голову, получил свое и унесся прочь со скоростью света.

— Сколько можно повторять, мы не летаем со скоростью света!

— Я имела в виду: его уж нет, а сияние все еще стоит перед глазами. Мои идеи кончились. Почему бы не спросить ее? В самом деле: что ты теряешь? Другого стимула у тебя все равно нет. Не считать же таковым гидравлический пресс. Вы, Эстергази, у меня уже поперек горла.

* * *

Время песочного цвета уходит в песок.

Башня Рован

Возвращались, придавленные молчанием. Харальд, полулежа на диванчике, пролистывал на дипломатическом считывателе местную прессу. В глазах рябило, в висках стучало, мозаика рассыпалась, и он с большим удовольствием бросил бы это дело, подобрал ноги и уткнулся лицом в диванный валик пассажирского отсека. Именно так уже лежал Кирилл, отходя от дипломатических трудов, и кому-то же надо было тянуть эту лямку дальше. Впрочем, Харальд подозревал, что возбуждение и напряжение нескольких дней самого его отпустят нескоро. Даже когда он закрывал глаза, на внутренней стороне век мельтешили лица чиновников, профессионально услужливых и до отвращения друг на друга похожих. Доминантной расой на Церере были монголоиды. Толпы мелких, дерганых, непрестанно улыбающихся монголоидов.

Десять дней, пока свалившихся на голову высоких гостей показывали на всех каналах, потребовали от зиглиндиан выдержки намного большей, чем Харальд, запоздало каясь, ожидал обнаружить в своем императоре. Каждое утро, знакомясь с распорядком церемоний, Кирилл скрежетал зубами: еще день пустой болтовни и позирования перед камерами! Тогда как у Империи не было ничего дороже времени, бесплодно утекавшего в песок, высокие гости проводили дни по расписанию, утвержденному дипломатическим протоколом.

Будь они неладны, эти вареные осьминоги. Местные экзодиетологн под руководством начальника протокольной службы сбивались с ног, в авральном режиме приводя генные структуры подаваемой на стол провизии в соответствие с биохимией пищеварения гостей. Само собой, все мы люди, но даже в пределах одной планеты рацион, приемлемый для одной группы, для другой может представлять серьезную опасность. Одна неправильная аминокислота — и на дипломатии можно крест ставить. Могильный. Зиглиндианам, собственно, к синтезированной пище не привыкать. «Формула» каждого гражданина вместе с группой крови, снимком сетчатки и еще некоторым количеством формализуемых параметров входила в комплект обязательных документов, и уж конечно группа сопровождения императора, когда ей дозволили сесть на Цереру, предъявила местным биомастерам свои аттестаты и сопряженные с должностью права, заняла предоставленные лаборатории и визировала все, что так или иначе намеревалось проникнуть в императорский организм.

Кажется, в прицеле камер дипломатам пришлось держать фасон двадцать четыре часа в сутки. Демос конфедерации впервые видел живого самодержца и жаждал, чтобы его демонстрировали им еще и еще. Немыслимое количество брифингов, конференций, телемостов... Кирилл казался невозмутимым, как камень, и даже в посольских покоях, оставаясь с Харальдом наедине, не ругался и не швырял об стену мелкие хрупкие предметы, хотя Харальд, признаться, ежесекундно от него этого ждал.

Слитком серьезная велась игра, чтобы остаться ребенком. К тому же и жучков в президентском номере-люкс напихали, что пчел в улье. Ради их же собственной безопасности, конечно. Ничего такого, что отличало их визит от любой другой межпланетной дипломатической встречи. Разве что для Кирилла он был первым... и слишком много зависело от его успеха.