Врата Войны (СИ)

Да и что мы могли им рассказать? На этой стороне облака, в будущем, наша дивизия была уже разбита в пух и прах русской авиацией, и возродить бы ее обратно не смог бы и сам Господь Бог, а о том, что творилось сейчас там, у нас, в сорок первом году, мы имели весьма приблизительное представление. Дело в том, что в момент наступления, когда фронт прорван и войска рвутся вперед, исходя только из общих указаний начальства о том конечном рубеже на котором следует остановиться и инициатива отдана командирам полков и даже батальонов — никто (не только противник, но даже наш гениальный Гейнц) не может разобраться в обстановке, потому что она меняется быстрее, чем поступают донесения от командиров частей. К тому же каждый командир, столкнувшийся с сопротивлением войск или природным препятствием, сначала попытается решить проблему самостоятельно, и лишь потом озаботит начальство своим воплем о помощи.

Конечно, мы видели, что несколько русских механизированных подразделений вошли в это облако для того, чтобы занять плацдарм на нашей стороне в сорок первом году, подобно тому, как ныне покойный генерал Модель пытался захватить плацдарм в будущем. Он говорил, что тот, кто отдает противнику инициативу, вместе с ней вручает тому и победу. Но, как видно, неподготовленное наступление на сильного врага может точно так же вручить тому победу, как и отсутствие инициативы с вашей стороны. Но герру Моделю этой мудростью уже не воспользоваться — на том месте, где располагался его штаб, русские смогли раскопать в воронке только окровавленные лохмотья генеральской шинели с красной подкладкой. Других немецких генералов на плацдарме просто не было. Почему я об этом знаю? Просто нас с гауптманом Зоммером держали поблизости, на случай, если потребуется опознание; но русские бомбы так добросовестно все перепахали, что опознавать было уже нечего. К тому же был еще очень мощный взрыв внутри этого черного облака, а штаб генерала Моделя располагался от него совсем недалеко.

Мы уже думали, что вовсе не понадобимся этим русским, которые были заняты своими делами и совершенно не обращали на нас внимания. При этом мы удивлялись, почему нас держат под конвоем здесь, а не отправляют в лагерь для военнопленных. Но тут вдруг на расчищенную саперными машинами площадку в свете прожекторов с ревом и свистом опустился очень большой хубшраубер (вертолет) и, хотя вышли из него люди вполне штатской наружности, среди русских тут же началась суета, которая, похоже, означала, что это прибыло очень большое начальство. Такие вещи, знаете ли, ни с чем не спутать, в какой бы стране это ни происходило. Все бегают, кричат, размахивают руками, указывая прибывшим на те или иные детали происходящих вокруг событий. Вот из подъехавшей легковой машины вылезает военный в немалых чинах, который по очереди жмет руку всем прибывшим штатским.

Мы думали, что, возможно, это был самый главный фюрер русских, по имени герр Путин, про которого гауптман Зоммер сказал, что у того есть привычка неожиданно появляться в самых разных местах, в том числе и в непосредственной близости от передовой. При этом мы даже и не предполагали, что это русское начальство прибыло и по нашу душу. Но не прошло и нескольких минут, как русские конвоиры жестами и вполне недвусмысленными тычками прикладов указали нам направление, в котором следует двигаться. «Шнель, шнель, фриц», — говорили они при этом, хотя я никакой им не Фриц, а Карл. Но спорить по этому вопросу с русскими бесполезно, потому что тогда дело кончится тем, что они обзовут тебя Гансом.

Как оказалось, это было совсем не то начальство, о котором подумал гауптман Зоммер, а просто научная комиссия из самого главного физического института русских, прибывшая осмотреть это черное облако. Для допроса главный русский научный начальник отобрал четверых из нас — первопроходца межмировых путешествий рядового Репке, ходившего вторым унтер-фельдфебеля Краузе и нас с гауптманом Зоммером, как офицеров, то есть грамотных людей, предназначенных для того, чтобы думать, а не только слепо исполнять отданные свыше приказы. В первую очередь русских ученых интересовало все, что касалось поведения этого странного облака до того, как их военные влепили по нему своей супербомбой. Она, разумеется, не являлась боеприпасом класса А-бомб (иначе бы мы тут так спокойно не стояли), но в тоже время была самым мощным боеприпасом обыкновенного типа из всех существующих. К несчастью (а может, и наоборот), этот взрыв произошел в тот момент, когда облако пересекала колонна грузовиков, перевозящих второй боекомплект дивизии, выделенный для обеспечения этого наступления, в результате сила их детонации добавилась к мощности бомбы.