Врата Войны (СИ)

Но майор только непонимающе махнул рукой, и пленного генерала увели. Ну не готовили наших военных к войне именно с германской армией. С английским языком у майора было вполне прилично, пленного он бы мог допросить без переводчика, а вот с немецким языком просто никак. Задание выполнено, но на душе у него остался какой-то нехороший осадок. Вот пленный генерал, большая птица высокого полета. Но стоил ли он того, чтобы мудрить засаду и терять темп в рейде? Какие великие тайны этот Гейр фон Швеппенбург может раскрыть нашим разведчикам, когда все войска его корпуса и так уже как на ладони, и знаем мы об их местоположении и направлении движения, как бы не больше, чем их собственный командующий, которому и докладывают-то не обо всем? И даже то, о чем ему доложили, в силу сверхманевренного характера этого сражения может стремительно устареть. Дезорганизовать же управление 24-м моторизованным корпусом можно было, просто с ходу раздавив штабную колонну гусеницами и перестреляв из пулеметов и автоматов всех пытающихся спастись бегством. Времени на это ушло бы раз в десять меньше, а результат был бы таким же.

И вообще, такими операциями должны заниматься профильные товарищи, спецназ ГРУ и силы специальных операций. У них и опыт, у них и снаряжение, да и других, общевойсковых задач им тоже не ставят. Но они еще не прибыли. К тому же генерал со своим штабом сам выскочил им лоб в лоб, и тогда взять его живьем вместе со штабом показалось хорошей идеей. А теперь теряй время, сиди тут и жди, когда прилетят вертушки с представителями разведотдела дивизии — забирать пленных и прилагающееся к ним секретное барахло, в том числе ворох оперативных карт и секретную машинку, именующуюся «Энигмой». Или оставить здесь одну мотострелковую роту из трех, придав ей одну «Тунгуску», танковый взвод и пару минометов, а остальными силами продолжить задание по разгрому авангарда германской кавалерийской дивизии. Но после этого сразу назад, в Сураж, ибо автономность по топливу и боеприпасам уже подходит к концу.

Майор Потапов так и сделал, и всего через час БТГр-1, действующая в составе без одной роты, в пятнадцати километрах на север от места засады в лесном массиве, расположенном между деревнями Белынковичи и Новые Самотевичи, огнем и гусеницами раздавила колонны 1-й кавалерийской дивизии, которой не помог даже 40-й противотанковый батальон. Да и как он мог помочь на узкой дороге, когда лобовую броню Т-90, «колотушки» не пробивают даже в упор. Да что там лобовую. Для самой массовой немецкой тридцатисемимиллиметровой противотанковой пушки танк Т-90 неуязвим во всех проекциях и с любой дистанции. Единственный способ подбить эту машину — поставить на прямую наводку пятнадцатисантиметровую дивизионную гаубицу. Но это орудие настолько тяжелое и неповоротливое, что использовать его в качестве тяжелой противотанковой пушки можно только от безысходности, а добиться успеха реально только при большой удаче.

Но вернемся к немецкой кавалерийской дивизии. Когда из-за небольшого поворота дороги (всего-то 5о, но того, что там творится за поворотом, не видать) прямо в лоб 1-му кавалерийскому полку один за другим на шестидесятикилометровой скорости вылетели девять танков Т-90, это был шок и трепет. Массовое ДТП со смертельным исходом, а также пушечно-пулеметной стрельбою. Кто не успел убраться с проезжей части, был сбит или раздавлен. Остальные немецкие кавалеристы, выжившие во время первой атаки, спасаясь от огня пушек, пулеметов и автоматов, следующих за танками БМП-2 с десантом, убрались поглубже в лес и там на некоторое время затихли, выжидая, пока не прекратится это яростное буйство.

И если головной кавалерийский полк понес тяжелые потери в личном составе (до 70 %), в основном из-за неожиданности нападения, то в остальных полках потери были значительно скромнее. Немецкие солдаты и офицеры сразу сообразили, что лучше всего дать коню шенкелей и убраться с пути взбесившихся железных коробок, которые вихрем несутся по шоссе, снося на своем пути все живое. Но, например, упряжки с 105-мм гаубицами в 1-м конноартиллерийском полку в лес свернуть не могли, как и повозки с имуществом 40-го саперного батальона и 86-го батальона связи, материальная часть которых была утрачена в полном объеме.