Врата Войны (СИ)

При этом даже знакомые советским бойцам гильзы от русского винтовочного патрона образца 1908 года были выполнены по неизвестной в СССР технологии штамповкой из тонкого стального листа. Майор знал, сколько полезного для страны могло произойти, если бы в тяжелейший момент военного лихолетья она смогла заменить дефицитную латунь, которая идет на изготовление патронов, обыкновенной сталью. Другие гильзы удивляли ничуть не меньше. Больше всего было гильз от странного мелкокалиберного оружия, которое никак не могло быть боевым, ведь диаметр шейки гильзы едва превышал шесть миллиметров. До того самыми большими любителями уменьшения калибра были японцы, но тут эта идея была доведена до абсолюта. Даже пулю от «арисаки» в эту гильзу пришлось бы забивать молотком, а родная пуля должна была иметь калибр примерно в пять с половиной миллиметров. Майор не понимал, зачем надо было уменьшать калибр до такой степени, чтобы пуля потеряла всяческие пробивные свойства. Значительно реже попадались гильзы примерно как от 37-мм автоматической зенитки, но предназначенные для снаряда калибром примерно в тридцать миллиметров. Калибр, на данный момент, насколько знал майор, не используемый нигде и никем. Хотя большинство немецких танков у села Житня были подбиты в борт и корму именно из пушек, использующих такие снаряды.

Но и это было бы вполне понятно, стоит принять немецкую версию о «марсианах». Раз они «марсиане», значит, у них все не как у людей. Но тогда получается, что капитан Мосин, придумавший винтовку и патрон своего имени, тоже, получается, был марсианином. Но это так, в порядке умственного эксперимента — насколько далеко может зайти бред, пока его не остановит здравый смысл. Разведчики — они ведь не только собирали гильзы и осматривали сгоревшую немецкую технику. Они еще опрашивали местных жителей, и те как один утверждают, что марсиане никакие не марсиане, а самые что ни на есть люди, причем говорящие по-русски без всякого акцента, называющие себя «товарищами»* и весьма положительно относящиеся к советской власти и товарищу Сталину. Все вроде бы было хорошо, но майору не давал покоя вопрос — почему они, такие хорошие, не хотят идти на контакт с советским командованием? Непонятно, хоть убей.

Примечание авторов: * людям привыкшим к обращению «товарищ майор», «господин майор» будет резать ухо ничуть не хуже гвоздя, скребущего по стеклу.

Непонятно и то, что сейчас делать 50-й армии, перед левым флангом которой исчез противник. Продвигаться на Мглин, где слышна отдаленная канонада, или оставаться на месте, сохраняя между собой и чужаками нейтральную зону? Тем же вопросом в то же время задается и командующий 50-й армией генерал-майор Михаил Петрович Петров, участник всех войн, исключая только конфликты в Китае. На войне все устроено так. Что если ты не займешь территорию, ее снова захватит противник. Поэтому он, майор Голышев, будет рекомендовать командующему одновременно с докладом в штаб Брянского фронта послать к «соседям» делегата связи на У-2 с целью прояснения обстановки и установления локтевого контакта.

Майор аккуратно собрал все бумаги в пачку и, встав из-за стола, убрал их в сейф. У правильного командира, когда он не работает с документами, на столе не должна валяться ни одна бумажка, ибо она, как и болтун, тоже может оказаться находкой ля шпионов. Прибрав таким образом свое рабочее место, майор вышел в коридор и направился в кабинет командующего, чтобы изложить тому свое мнение по этому вопросу и предложить почти безошибочный план. В крайнем случае, майор Голышев сам был готов стать тем самым делегатом связи, который на связном У-2 полетит искать контакта с «незнакомцами». И храбрости, и выдержки, и такта у него на это хватит.

21 августа 1941 года, 14:45. Брянская область, Унечский район, окрестности поселка Красновичи.

Капитан Петр Васильевич Погорелов.

Потрепали в том бою нас сильно. Батальон фактически усох до двухротного состава, из-за чего мы и назначены на охрану нашей базы и окрестностей портала в этом мире. Для любой группы праздношатающихся гитлеровцев (которые, минуя основные узлы обороны, могут выйти к Красновичам лесами) наших возможностей вполне достаточно. Но все равно потери были достаточно тяжелыми для того, чтобы батальон перестал быть полноценной боевой единицей. И пусть тогда на два наших батальона навалилась целая гитлеровская дивизия, мы все равно не должны были допускать таких потерь.

И если технику можно частью восстановить в рембатах, а частью получить с баз хранения, то маршевых пополнений для восстановления численности личного состава нет и не предвидится. Войны наш президент никому не объявлял, мобилизация тоже не проводится, на запортальной территории действует исключительно ограниченный контингент. Узнав об этом, я было приуныл, что нас тут бросают биться до последней капли крови, а сами к нам со всем сочувствием, да и только — не больше и не меньше.