Врата времени

Она состроила гримасу, иллюстрирующую сказанное.

– Вот так новость! – воскликнул дядя сердито. – Опять деньги выброшены на ветер! Мастер-классы, учителя, тренинги… Все это было зря? А до этого был ресторан экзотической пищи, если я не ошибаюсь. А еще раньше – теннис… И скаковой жеребец за сто пятьдесят тысяч, на котором ты прокатилась три или четыре раза…

– Ты продал его за двести, так что не прогадал.

– Дело не в деньгах, Мария. Дело в принципе. Ты уже достаточно взрослая, чтобы знать, чего хочешь в этой жизни…

– Я знаю, дядя, – заверила его Маричка.

В своей уютной розовой пижаме, лежащая на большой подушке, она напоминала Хофману ту маленькую девочку, которая совершенно неожиданно попала к нему на попечение и с тех пор заменила ему дочь, которой у него никогда не было. Женщины попадались профессору никудышные, просто дрянь, а не женщины. С другой стороны, у него никогда не хватало времени, чтобы присмотреться и сделать правильный выбор. Он постоянно куда-то торопился, то в лабораторию, то на симпозиум, то на какую-нибудь полярную станцию. В массмедиа его упорно именовали продолжателем теории Эйнштейна, хотя он этого сравнения терпеть не мог. У Хофмана имелась своя собственная теория, оригинальная и даже уникальная. Ну а внешне трудно было бы подыскать более непохожих друг на друга людей, чем он и создатель теории относительности.

Эрнест Хофман был похож на бочонок, поставленный на прочные, но кривоватые ноги и снабженный большой головой с курчавой седой челкой, падающей на изборожденный морщинами лоб. Он носил щетинистую бороду и свитера с высоким горлом, делающим его похожим на бывалого морского волка. К тому же лицо у него было постоянно обветренное, загорелое, поскольку профессор имел обыкновение проводить свободное время не в кабинетах, а на природе, где его осеняли блестящие идеи. Он любил морскую рыбалку, восхождения на вершины умеренной высоты и многокилометровые походы по лесам. Его некогда синие глаза с годами поблекли, но не утратили юношеского задора.

Маричка тоже была синеглазой, да в придачу еще и натуральной блондинкой, что, с одной стороны, вызывало повышенное внимание мужчин, а с другой – создавало у них впечатление, что они имеют дело с девушкой симпатичной, но глупенькой, из разряда тех, кого называют «зайками», «птичками» и не воспринимают всерьез. Маричку это бесило. Она решилась на полет без страховочного троса для того, чтобы показать, на что она способна. Воли и ума ей было не занимать. Иначе разве получила бы она роль подружки Джеймса Бонда?

Создатели бондианы вздумали сделать римейк самого первого фильма про агента 007, где главную женскую роль исполняла Урсула Андерс, потрясшая зрителей своим белым купальником. Маричке предстояло носить точно такой же, а кроме того, она походила на кинозвезду, какой та была шестьдесят лет тому назад: тонкий нос, впалые щеки, идеально очерченный рот. Не вязались с образом разве что голубые глаза, но в условиях контракта было прописано, что исполнительница роли очаровательной Веспер обязуется носить контактные линзы карего цвета.

Ассистенты режиссера наткнулись на Маричку случайно, когда обшаривали актерские студии и копались в тысячах портфолио начинающих артисток. Она поверить не могла в свою удачу, и даже когда дело дошло до проб, была уверена, что все закончится предложением переспать с кем-нибудь из членов съемочной группы, который за это наобещает ей золотые горы, а потом разведет руками и скажет: «Извини, крошка, не получилось».

К ее удивлению, смотрины ей устроил не кто иной, как сам режиссер, остановивший на ней выбор. Наивная и совершенно не знакомая с миром киноиндустрии, Маричка приняла предложение одного проходимца-пиарщика, пообещавшего ей раскрутку и славу еще до начала съемок. Согласившись позировать для «Стар Имидж», она не поставила в известность ни режиссера, ни продюсера, за что и поплатилась. Роль увели у нее из-под носа, и ей в очередной раз пришлось собирать осколки разбившейся мечты. Оставалось ей только посочувствовать, однако дядя Эрнест сочувствовать не желал, он все гудел и сыпал упреками, и Маричка чувствовала себя очень виноватой и очень несчастной.

– Хватит, дядя, – взмолилась она наконец. – Да, я прирожденная неудачница, ты прав. Лучше мне было утонуть в водопаде, чем в тысячный раз об этом услышать.

Сердце Хофмана дрогнуло, и гудение его приобрело совершенно иной тембр и интонации.

– Даже думать так не смей, Мария! – забормотал он, пересаживаясь на кровать, чтобы взять племянницу за обе руки. – Ты самая лучшая, и ты добьешься всего, чего пожелаешь. Неудачи – явление временное. Тебе обязательно повезет…

Когда Маричка успокоилась и в голосе ее перестали звенеть слезы, профессор Хофман попросил ее рассказать о своем спасителе – Дмитрии Быкове.

– Он ведь не только фотограф, но и путешественник, верно? И в каких же экспедициях он принимал участие?