Врата жизни

Он вышел из комнаты с пылающим от гнева лицом. Свободен от долгов, от всех финансовых долгов, но за одним, не финансовым, исключением, и это исключение заставляло его яростно скрежетать зубами.

На следующее утро после завтрака он заявил отцу:

– Кстати, вы упоминали, что хотите поговорить со мной, сэр, – при этом тон его ясно свидетельствовал о том, что он намерен бросить вызов.

– Стало быть, ты рассчитался с долгами?

– Со всеми!

– Хорошо! Теперь я должен привлечь твое внимание к другому вопросу. Помнишь ли, как я передавал тебе то любезное послание господ Кавендиша и Сесила?

– Конечно, сэр.

– Ты послал им телеграмму?

– Да.

– Ты сам написал им?

– Конечно.

– Я получил вежливое письмо от ростовщиков, которые благодарили меня за старания в деле по удовлетворению их требований, а также сообщали, что, в соответствии с запросом в моей телеграмме, выполнили учет всех денежных процедур вплоть до дня оплаты. Однако я не помню, чтобы посылал им такую телеграмму или просил о таком учете в письме. Пребывая в некоторой растерянности, я обратился к нашему превосходному почтмейстеру с просьбой выяснить, кто заверил телеграмму, направленную в Лондон от моего имени. И он любезно проверил это, так как все бланки остаются в распоряжении почтовой службы, а затем показал мне сей документ. Текст был написан твоей рукой.

Мистер Эверард выдержал столь долгую паузу, что Леонард не выдержал и сказал:

– Ну?

– На бланке стояло имя Джаспер Эверард. Джаспер! Мое имя! А телеграмму составил мой сын, которого, насколько мне известно, крестили как Леонарда! – мистер Эверард слегка скривил губы, а затем продолжил весьма язвительным тоном, так что сыну показалось, что в комнату таинственным образом проникли стылые февральские ветра, от которых леденеет спина: – Полагаю, не было столь крайней необходимости устраивать путаницу имен. Едва ли она могла произойти по ошибке, они ведь совершенно несхожи. Есть ли у тебя объяснения этой – назовем ее так – ошибке?

Леонард ухватился за спасительную мысль, внезапно осенившую его:

– Понимаете, сэр, я поставил ваше имя, потому что они перед этим писали именно вам. Я подумал, что так будет учтивее.

Отец с удивлением взглянул на него, такого ответа он не ожидал. Через некоторое время он заговорил снова – по-прежнему спокойно, но еще более язвительным тоном:

– Ох, ну конечно! Это была с твоей стороны поразительная учтивость! Именно так! Но я считаю, на будущее, что тебе следует уведомлять меня о подобных появлениях вежливости, если уж тебе придет в голову впредь поставить мое имя под любым текстом. Видишь ли, мой дорогой мальчик, подпись под документом – коварная штука, судьи и присяжные могут дурно истолковать твою учтивость, поскольку предполагают допустимой лишь ситуацию, когда человек подписывается своим собственным именем. Так вот, собственно, о делах. Увидев эту твою учтивую подпись, я составил новое завещание. Мое имение отныне не является больше майоратом, и я позаботился о том, чтобы предпринять некоторые меры, которые, надеюсь, ты одобришь. Поскольку с долгами ты рассчитался, мои действия вполне оправданны. Между нами говоря, я готов поздравить тебя с тем, что ты сумел изыскать дополнительные источники доходов, или завел щедрых друзей, или и то, и другое одновременно. Признаться, сумма, названная кредиторами, выглядела чудовищно большой, особенно с учетом той доли собственности, которую тебе однажды предстоит унаследовать. Потому что, мой дорогой мальчик, ты, конечно же, получишь некоторое наследство. Ты мой единственный сын, и с моей стороны было бы… скажем, крайне неучтиво оставить тебя совершенно без наследства. Однако я счел необходимым включить в завещание одно условие: поверенные должны будут сперва выплатить все твои долги, какие бы то ни было, и только потом смогут передать тебе либо поместье, либо, продав его ради получения денег для уплаты долгов, оставшуюся после урегулирования претензий сумму. Вот и все. А теперь беги, мальчик мой, мне пора заняться важной работой.

На следующий день после возвращения из Хепли-Реджис Стивен пошла на прогулку в лес. Внезапно ее внимание привлек шелест листьев за спиной. Она оглянулась, ожидая увидеть кого-то, но усыпанная листьями тропа была пуста. Однако она была уверена, что кто-то тайно следует за ней. Не стоило большого труда угадать, кто это мог быть. Бродяг и браконьеров в Норманстенде никогда не видели, да и мотивов красться за ней ни у кого не было, так что единственным, кто мог искать ее столь странным образом, был Леонард Эверард. Она развернулась и быстро пошла в противоположном направлении. Поскольку так она вскоре оказалась бы у себя дома, Леонарду пришлось бы проявиться или упустить возможность поговорить с ней наедине. И когда она увидела его, сказала сразу, без приветственных слов:

– Что вы здесь делаете? Почему следуете за мной?

– Я хотел видеть вас без посторонних. Я не могу приблизиться к вам из-за этой ужасной старой женщины.

Стивен нахмурилась.

– Кого вы имеете в виду? – с угрожающей вежливостью поинтересовалась она.

– Мисс Роули, вашу тетю.