Врата зимы

— Я кое-что выяснил у одного моего знакомого воина, который охраняет вход в главный зал. Он родом из Ал-Амуна, так же, как и сай'эль Аджир, и должен мне пару золотых монет. Я пообещал ему простить долг, если он расскажет мне, кого могут пустить к принцу Теравиану сегодня ночью. Он точно не знает, но кое-что ему все-таки известно, я бы сказал, известно достаточно.

— Ну, так кто это? — нетерпеливо спросила Эйрин.

Сарет замешкался, с трудом подбирая слова:

— Насколько я понял, у последователей культа Ватриса существует одна традиция. В ночь перед тем днем, когда мужчина отправится на свое первое сражение с врагом, он должен стать мужчиной во всех отношениях, если еще не является таковым.

Лирит вскочила с кресла.

— Значит, они хотят сделать из него мужчину! — Она схватила Сарета за руку. — Они пришлют в его спальню женщину, которая сделает из него мужчину.

Эйрин почувствовала, как у нее от смущения покраснели щеки.

— Но ведь Теравиан не является почитателем культа Ватриса!

— Неужели? — спросил Сарет. — Зато его отец является!

Эйрин не знала, что ответить. Дело было не в том, что она испытала укол ревности. Тем не менее не следовало забывать, что им с Теравианом судьбой предначертано стать супругами. И поскольку предполагалось, что она сохранит невинность до дня свадьбы, то подобного следовало ожидать и от принца.

Лирит сжала руки в кулаки.

— Нерадостное известие, действительно нерадостное.

— Я представляю себе, насколько неприятно оно для леди Эйрин, — произнес Сарет, сочувственно глядя на юную баронессу. — Но я должен сказать, бешала, что мужчина редко бывает близок с женщиной до женитьбы.

— Но они хотят, чтобы принц стал мужчиной во всех отношениях, — заметила Лирит.

Он посмотрела на Эйрин и та наконец поняла причину ее странного возбуждения. Колдуньи долго пытались добиться того, чтобы на свет появился мужчина-колдун, обладающий Даром в той же мере, в какой им наделены женщины. Их попытки в конечном итоге увенчались успехом, и на свет появился Теравиан. Однако, по словам сестры Мирды, он обретет колдовскую мощь полностью только после того, как станет настоящим мужчиной. Они торопливо объяснили это Сарету.

— Лиэндра! — с отвращением воскликнул он. — Это будет она?

— Вряд ли, — ответила Лирит. — Но не сомневаюсь в том, что она — душа этого заговора. Должна признаться, все продумано умно. Она хочет в своих интересах воспользоваться давней традицией и повернуть ее против самих воинов Ватриса.

Эйрин почувствовала изжогу — не стоило ей пить столько вина.

— Ты думаешь, он применит свою мощь в интересах колдуний?

— Не знаю, — ответила Лирит, прижимая руку ко лбу. — Может быть… правда, без особого желания.

Эйрин встала. Она чувствовала, что ее нервы напряжены до предела.

— Нужно пойти к нему. Мы обязаны предупредить принца о том, что против него затевается.

— Ты, похоже, уже забыла о нашем старом друге сай'эле Аджире, — скептически произнес Сарет. — Нам ни за что не удастся что-либо передать принцу.

— А что, если попытаться связаться через Паутину Жизни? — предложила Эйрин.

— Нет. Бесполезно, — возразила Лирит. — Здесь слишком много колдуний Лиэндры. Наш разговор кто-нибудь обязательно подслушает. Кроме того, есть еще один способ. — Лирит посмотрела на Сарета. — Ты нас не оставишь на минутку одних?

— Зачем? — нахмурился морниш.

— Прошу тебя, бешала! — прикоснулась к его руке Лирит.

Сарет внимательно посмотрел на нее, и Эйрин подумала, что он начнет возражать. Однако морниш только вздохнул и вышел из комнаты.

— В чем дело? — спросила она, когда дверь за ним закрылась.

— Я найду женщину, которую этой ночью отправят к принцу, и займу ее место, — ответила, не оборачиваясь, Лирит.

— Чтобы сообщить ему обо всем?

— Нет, чтобы сделать то, что приказано совершить ей. Сделать его мужчиной.

Эйрин вздрогнула и почувствовала, как у нее зазвенело в ушах. Она наверняка ослышалась.

— О чем ты говоришь?

Лирит резко обернулась.

— Другого выбора нет, сестра. Так или иначе, но сегодня он станет мужчиной — Лиэндра своего обязательно добьется. Я знаю, что он влюблен в меня, мечтает обо мне. Это всего лишь юношеская влюбленность, но лучше пусть там буду я, чем какая-нибудь прислужница Лиэндры. Может быть, это поможет принцу не запутаться в ловушке, которую приготовили для него.

Эйрин схватилась за спинку кресла.

— Тогда это лучше сделать мне.

— Нет, — решительно возразила Лирит. — Ты еще невинна, сестра. Тебе еще рано лишаться невинности. А я… для меня это уже не имеет никакого значения.

Слова подруги показались Эйрин совершенно безумными. Она даже не желала слышать об этом.

— Ты не можешь сделать это, Лирит. Не можешь.

— Нет, могу, — решительно возразила Лирит. В следующее мгновение ее взгляд чуть смягчился. — Прости меня, сестра. Мне давно уже следовало рассказать тебе обо всем. Но мне было стыдно.

— О чем же следовало давно рассказать мне?

— О том времени, когда я была танцовщицей в доме Гултаса, в вольном городе Коранте.