Вратарь 1

Скрипнула дверь, на землю легла полоска света, озарив три фигуры (незнакомцем оказался ченек) и все смертные вальяжно, никуда не торопясь, вошли внутрь. «Пары» говорите? Кстати, я и сам заметил, что если еще не так давно спутник Шоса дергался и озирался, то здесь его голос звучал спокойно. Скажу больше, он даже немного слоги растягивал. Сказалось действие того седативного вещества, что излучала местная флора. Вот, кстати, и ответ на то, почему тут все в зелени.

Интересное местечко. Действительно, один из самых безопасных миров среди всей Нити. Только почему же он не наводнен Ищущими, что так пекутся о своей безопасности? Или те самые «пары» – палка, о двух концах? Ты можешь быть живой, но постоянно немного заторможенный, с жидкой манной кашицей вместо мозгов. Точнее, как сказал незнакомец, «не слишком производительным». Или резким, умным, быстро соображающим, но всегда находящимся в опасности. Судя по сводке, Ченк не ломится от наплыва страждущих.

Так, о чем я вообще думаю? Хорулам угрожает опасность. Моим Братьям угрожает опасность. Правда, в первую очередь перед глазами встал образ человеческой девушки с короткими волосами. Рис. По какой-то необъяснимой причине моя матрица категорически хотела любыми действиями защитить ее от любой опасности.

Я отметил на карте дом, где скрылся Шос. Не думаю, что он останется здесь надолго. Но Ченк не такой уж огромный мир. К тому же, когда знаешь поселение и здание, в котором скрылся нужный тебе механоид, это уже полдела. Всегда достаточно потянуть за ниточку, чтобы клубок распутался.

До обители я бежал. Шумно. Грохоча коваными сапогами по сухой, потрескавшейся дороге. И думал. Надо спасать наших. Причем, «под нашими» понимались все, кто остался в той обители в Кирде. Вопрос как? Агонетета нет. А для остальных Вратарей мое слово ничего не стоит. Эх, надо было спросить, какой Старший Брат голосовал за то, чтобы оставить мне жизнь? К нему бы в ноги кинулся. Так и это осталось нераскрытым. Понятно, что соваться в Ядро с тем, что есть – глупо. Хорошо, что делать дальше?

Отправиться на выручку самому? Ага, смешно. Рядом с пятью Вратарями я могу идти лишь в нагрузку. С другой стороны – действительно просто ждать и ничего не делать?

Я вдруг осознал, что стою в обители, держась за алтарь. Давно? Кто ж его знает. Но вот готового решения у меня не было. И могло ли оно быть? Я Вратарь без году неделя. И то, лишь послушник. Меня даже Братом не называют. Седьмой. Кто бы сказал, «Эй, Вратарь, как дела?».

– Эй, Вра-тарь…

От неожиданности я даже вздрогнул. Подумал сначала, что послышалось, но обернувшись, заметил зверолюда-пса.

– Эй, Вра-тарь, – повторил он.

Речь Ищущего была тягучей, словно большая жвачка на горячем асфальте. Я сразу догадался – «пары». Зверолюд был здесь давненько.

– Про-пус-ти ме-ня, Вратарь… Я так бо-льше не мо-гу. Не мо-гу зде-сь пря-та-ться. Я не жи-ву, а су-щест-вую. Лар-гаш-бур, – кинул он пыль в чашу и чуть не лег на алтарь.

Ларгашбур – одно из поселений в Гриммаре. Я сомневался, что Ищущего в мире орков ждет что-то хорошее. Но место назначения он назвал, за переход заплатил, поэтому был волен идти туда, куда хочет.

Прогресс: 880/1270.

Не жить, а существовать. Что бы это значило? Ведь Вратари действительно существовали. В этом не было какого-то недостатка, лишь отображение нашей сути. Мы – орудия Системы. Но почему именно сейчас, будучи не смертным существом, мне хотелось жить?

И вдруг пришла банальная, но простая мысль. Я тот, кто я есть. Сопротивляться этому – бессмысленно. Именно поэтому Агонетет приблизил меня к себе. Выделил среди прочих Вратарей. Значит, что-то да я делаю правильно. Или хотя бы пытаюсь. Решено, в Ооонт – так в Ооонт.

Но для начала надо было найти своих. Я вспомнил, что при первом посещении этого мира, за мной почти сразу явился Хмур. Он говорил, что мы связаны из-за напарничества. Вряд ли это невидимая нить уже успела разрушиться. Значит, мне надо каким-то образом настроиться на него.

Я закрыл глаза и оказался в полной темноте. Вокруг не было стен, под ногами не было холодных камней. Окутавшее меня покрывало ночи, через которое нельзя было ничего разглядеть, было необъятных размеров. Я чувствовал себя здесь песчинкой. И не драгоценной, из Ядра, а самой обычной.

Но вместе с этим мне казалось, что единственное живое, именно живое, а не существующее сердце этой тьмы. Едва заметно бьющееся. И вот кровь пробежала по венам, рассеивая тьму. Сквозь гигантскую чернильную кляксу мглы. Мимо множества миров, открытых и закрытых, обитаемых и пустынных, тишайших и опасных.

Кровь растекалась по всей Вселенной, словно горные ручьи после схода снега. И я нашел его. Нити оплели сначала рослую фигуру Хмура, а после и все, что его окружало. С каждым мгновением образ становился все ярче, четче, насыщеннее. И я открыл глаза.