Вратарь 2

Мы, Вратари, не чувствовали боли. Но ощущение, когда твоя оболочка стремительно теряет драгоценную пыль можно было сравнить… не знаю, с чем можно даже сравнить. С чувством необъяснимого ужаса, когда ты лишаешься чего-то важного, без чего не можешь жить.

Наполнение пылью: 40%

Руки против воли затряслись, будто желая прекратить это бессмысленное, убивающее меня действие. Матрица вопила на все лады, а рот открывался в беззвучном крике.

Наполнение пылью: 30%

Страх. Впервые так явно я почувствовал страх. Не простое опасение за собственную жизнь. А то самое чувство, так присущее людям. Сковывающее их мышцы, заставляющее часто работать легкие, а сердце колотиться, как сумасшедшее. И пусть у меня были некоторые физиологические расхождения со смертными, я ощущал то, что ощущали они.

Наполнение пылью: 20%

Я сделал шаг назад, разрывая нашу с Одноглазым связь и с удивлением глядя на собственные руки. Словно ожидая, что конечности будут опалены неким пламенем. Но ничего, конечно, не было.

– Хорошо, – довольно усмехнулся бывший Инструктор, – очень хорошо.

– Хорошо? – спросил я, уверенный, что провалил проверку.

– Конечно. Видимо, в Ядре действительно кое-что изменилось, раз прислали такого, как ты.

– Малодушного?

– Ну и слова же подкидывает тебе матрица, – еще шире улыбнулся Одноглазый, – нет, не малодушного. Живого. Обычный Вратарь, получив приказ, сделал бы все, чтобы его выполнить. В том числе глупо пожертвовал собственной жизнью.

– Почему же глупо?

– Потому что за таким не пошел бы ни я, ни остальные. А ты хорош. Ты думаешь не только о конечной цели, но и по возможности стараешься не потерять себя. Если для такого есть место в Ядре, значит, найдется место и для нас.

Кто-то хлопнул меня по плечу. А затем снова. Вратари подходили и один за другим награждали дружескими тычками. На их лицах виднелись улыбки, а эманации, которые никто и не стремился скрывать, лучились радостью. И они были так похожи… на смертных.

– Мы вернемся.

Одноглазый и не думал восстанавливать свою оболочку, как только получил от меня пыль. Вместо этого Вратарь подходил к наиболее нуждающимся (судя по внешнему виду) Братьям и делился с ними теми крохами, которые приобрел. И между делом говорил со мной.

– И даже будем участвовать в войне. Не надо думать, что мы ничего не знаем. Отголоски ее достигли и этого мира.

– Как я понимаю, сейчас прозвучит «но»?

– Но мы не будем подчиняться Агонетету. Не станем бегать по любому надуманному поводу по всем мирам. Охранять алтари в местах, где они вовсе не нужны. Или напротив, быть лишь функцией на большом межмирном потоке. Мы возвращаемся, чтобы помочь Ядру, а не быть снова марионетками.

– По рукам, – сказал я.

Собственно, особых сложностей с этим не было. Во-первых, Агонетета нет. Пока. Поэтому и подчиняться ему не надо. Во-вторых, проблемы необходимо решать по мере их поступления. Мне не сказали – привести бойцов, которые будут подчиняться. Там было только что-то про воинов. И все. Понятно, что мосты придется наводить долго. А что вы хотели от отступников? В-третьих, три десятка Вратарей (а после Ям они вернут свою боевую мощь) – сила, с которой можно считаться. Поэтому потребуй Одноглазый в обмен на возвращение выложить из Вратарей Ядра на портальной площадке: «Welcome home», я бы отправился уточнять, сколько Братьев для этого нужно?

Нашу вполне конструктивную беседу прервал крик Рис. Тот самый крик, который бы мне хотелось слышать в самую последнюю очередь. Одноглазый, да и остальные Вратари с интересом наблюдали за конвульсиями девушки.

– Все в порядке. Такое изредка случается, – пришлось объяснить увиденное.

– Первый раз такое вижу, – сказал Одноглазый.

– Боюсь, в ближайшее время ты увидишь много чего неприятного.

На этот раз припадок Рис был самым долгим из всех. Ее отпустило ближе к рассвету, а окончательно она пришла в себя лишь к середине дня, чем довольно сильно меня напугала. Я передумал множество мыслей, о ней, о себе, о наших прошлых жизнях.

– Рис, ты веришь в перерождение?

– В херерождение я верю. Седьмой, дай лучше попить. Там во фляге немного оставалось.

– Я к тому, не задумывалась, что становится с Ищущим после смерти?

– Больше того. Видела. Пыль, которая сносится малейшим ветерком.

– Серг…

– Седьмой, есть темы, которые лучше не трогать. Или выбрать подходящий момент. Я не хочу сейчас о нем. И без того голова раскалывается.

– Хорошо. Значит, буду ждать подходящего момента.