Вражда

Впереди на тротуаре замаячила одинокая фигура женщины; с каждым поворотом колес она становилась ближе. Гертье различил аккуратную шляпку, оценил покрой просторного и вместе с тем изящного пальто, но было в ее фигуре нечто, обеспокоившее его. Спина сгорблена, плечи вздернуты, воротник поднят, а локти прижаты к бокам. Не шатаясь, молодая женщина (дамы в возрасте так не одеваются) шла медленной, нетвердой походкой, склонив голову.

- Бабель, тебе не кажется, что…

- Что?

- Эй, приятель, ну-ка останови! - Гертье спрыгнул на ходу и летучим прыжком ловко перемахнул через сугроб. Сзади раздалось запоздалое: «Тпр-р-ру!»

- Сьорэнн!.. - окликнул Гертье. Женщина сонно обернулась - лицо ее было белым, глаза застывшие, отсутствующие. - Извините, но, может быть, вам нужна помощь?

…Молодой человек, нагнавший Рагнхильд, был одет просто, но со вкусом, что выдавало в нем натуру, изощренную в умении нарядиться по средствам и при этом соответствовать богемной моде. На его охотничьем картузе красовалась малиновая лента-околыш (цвет Кавалькора - девичья погибель!). Серого сукна пальто-честерфильд с бархатным воротником в тон шарфу, панталоны в черную и серую полоску, черные суконные штиблеты с белыми металлическими пуговицами. Но в глаза Рагнхильд бросилось не платье, а его лицо - утонченное и столь чистое, словно его не касалась бритва, хотя рост и стать указывали на уже достаточно зрелый возраст, крепость мышц и привычку держаться независимо и смело. Улыбка на тонких и ярких губах мужчины была осторожной, нерешительной, а его светлые глаза внимательно и чуть встревоженно наблюдали за Рагнхильд.

- Я… - только и смогла вымолвить она. Пронизывающий холод сковывал ей лицо, сводил ноги судорогами, а язык едва мог выталкивать слова изо рта. Холод стягивался, как петля на горле, он искал ее - слепая неживая сила, направляемая чьей-то твердой волей.

С тринадцатью центами в Маэне можно было выпить стаканчик рома, съесть порцию жаркого с картофелем и согреться солидной чашкой кофе. Или взять три небольших пирожных. Или снять койку в ночлежке, перед тем насытившись благотворительной похлебкой, - тогда еще останется пять центов на завтра. Но Рагнхильд знала о существовании ночлежек лишь по книгам. Увидев это заведение, она скорее застрелилась бы, чем вошла туда. Умереть - но не поступиться гордостью, не замарать свою честь! Поэтому она прошла мимо кондитерских и харчевен, даже мимо приюта церкви Стелла Гратис, где на ночлег принимали бесплатно.

С каждым ударом часов на колокольне она все отчетливей осознавала, что не доживет до утра. Холод многих убьет нынешней ночью, но они - его случайные жертвы, потому что он ищет и замораживает ее одну. Те, кто наслал его, знают: она не станет просить приюта и искать спасения ценой унижения.

Осталось лишить их радости, не дать себя схватить. Волшебный конь, который унесет ее от погони, смирно ждал в ридикюле - когда же она сожмет его рукоять и взведет курок.

Но она не хотела делать это перед молодчиком в картузе и честерфильде.

- Уйдите, - проговорила она. - Уйдите прочь.

- Вам плохо? Я могу отвезти вас к врачу. Рагнхильд еле справилась с застежкой ридикюля.

- О, нет, оставьте! Все расходы я беру на себя, - светлоглазый взволнованно приложил ладонь к сердцу в знак искренности. - Или доставить вас домой? Назовите адрес - экипаж, к вашим услугам.

«А вдруг?.. - робко блеснула далекая вспышка в потемках тоски и безнадежности, сгустившихся вокруг Рагнхильд. - Нет, нет! Я не стану ни о чем просить!..» - мгновенный блеск погас, осталась только тлеющая где-то в глубине сердца крохотная искорка.

Она покачнулась, закрыв лицо рукой. Озабоченный Гертье осторожно подхватил ее под локоть.

- Простите мою вольность - я без позволения… Клянусь честью, сьорэнн, я защищу вас от любой опасности. Кавалер Гертье, ваш покорный слуга. Разрешите помочь…

- Да… я… разрешаю, - выдохнула Рагнхильд, слабея.

- - Бог мой, Гертье! - вытаращился Бабель, когда его молодой приятель подсаживал девицу в фиакр. - Кого ты подобрал?

- Замолкни, дружище, и перебирайся на подножку. Девушка совершенно замерзла, вот-вот лишится чувств. Приятель, гони! Бабель, как только приедем, беги наверх и растапливай печь, а я поведу барышню по лестнице.

Рагнхильд слушала их диалог еле-еле, в полуобмороке. Она старалась сжаться под ольстером, чтобы сохранить хоть малую толику тепла, доехать до жилья и - о, счастье! - до печки! Только бы оказаться в закрытом помещении, где есть очаг и дрова - или торф, или уголь, безразлично, - тут-то она сумеет согреться!

Холод немного ослабил хватку. Рагнхильд стало чуть легче. Но порой за звуками копыт и колес ей мерещился бесплотный голос: «Ты думаешь, это - спасение? Не радуйся раньше времени. Мы сломим тебя!» Из-за дуги кожаного фордека, накрывшего пассажиров, словно раковина, на миг показался чей-то прозрачный лик с острыми глазами-звездами, взглянув из стылого воздуха в лицо жертвы.

Заставив себя забыть о приличиях, Гертье обнял девушку за плечи, чуть прижав к себе, чтобы ей стало немного теплее.