Враждебные воды

Красильников отправился вниз, мысленно прикидывая, кого взять с собой. Сейчас на борту агонизирующей лодки нужны не столько специалисты, сколько люди, сохранившие самообладание и действительно способные продолжить борьбу за живучесть. Риск взрыва ракет и мгновенного затопления был слишком очевиден, поэтому он возьмет только восьмерых. Самых надежных и действительно необходимых там. В крайнем случае, потери будут минимальны и оправданны.

Глава 10

Это довольно странное чувство. Будучи моряком, всегда сочувствуешь тем, кто взывает в море о помощи. Но я знал, что на этой подводной лодке находилось несколько ракет, и даже вполне вероятно, что на трех из них было название моего родного города. В данном случае я чувствовал себя не так плохо.

Альберт Хант, капитан спасательного буксира "Паухэтэн", ВМС США

К-219, 4 октября, 14.10

С мостика подводной лодки Британов наблюдал за приближающимся к борту спасательным вельботом. Океанская зыбь, почти нечувствительная для его огромной субмарины, прилично бросала ярко-оранжевый катерок.

“Хоть с погодой нам еще повезло”, — почти безразлично отметил командир.

— Эй! На лодке! Примите швартовые! — прокричали с вельбота.

— В носу! Принять катер с левого борта! — отозвался Британов, но тут же осекся: он совсем забыл, что на лодке, кроме него, никого нет. Все последние двенадцать часов он не ощущал одиночества. Быть на мостике одному — привычное дело. А теперь придется поработать и простым матросом.

Первым на борт спрыгнул дед Красильников.

— Как дела, товарищ командир?

— Нормально, Петрович. Держимся помаленьку. Как экипаж? Кочергин?

— Более-менее. Когда утром подошел этот монстр — механик рукой показал на ролкер “Анатолий Васильев”, двенадцатиметровый борт которого даже с десяти кабельтов казался огромной стеной, — мы передали туда всех пораженных. Там нормальный лазарет и вполне приличный врач. Так что будем надеяться, что они выкарабкаются.

— Мы теперь имеем постоянную связь с Москвой по спутниковому телефону с “Васильева” — добавил поднявшийся следом Владимиров.

— Интересно. На контейнеровозе телефон есть, а на стратегическом ракетоносце допотопная УКВ-рация. Дорого, наверное. Почем и кто будет платить за переговоры? — невесело усмехнулся командир.

— Для вас — бесплатно. — На мостик поднялся человек в щегольской тропической форме гражданского флота и с нескрываемым интересом оглядев Британова. Еще бы! Перед ним стоял командир атомохода, способного уничтожить пол-Америки. Он должен быть совершенно особенным человеком. Но перед ним просто усталый, совершенно обычный человек. И только взглянув ему прямо в глаза, гражданский моряк сразу понял — перед ним Командир. Настоящий.

Он машинально вскинул руку к козырьку фуражки и представился:

— Старший помощник капитана судна “Анатолий Васильев” Иванов!

— Не надо так официально, старпом. — Британов первым протянул руку. Меня зовут Игорь Анатольевич.

Крепкое пожатие выразило и его благодарность, и одновременное желание не говорить об этом вслух.

Все-таки неприятно чувствовать себя в роли потерпевшего кораблекрушение, тем более военно-морскому командиру перед гражданским. Иванов понял это и не осуждал.

— Кто у нас на связи?

— Пшеничный и Азнабаев.

— А замполит?

— Он по-прежнему болен. Лежит пластом после операции.

— Какая еще операция?

— Чирей: Ему вскрыли чирей на заднице. Большая потеря крови… — механик открыто издевался над весьма своевременной болезнью замполита.

— Ладно, бог с ним. Что говорит Москва?

— Они запрашивают состояние лодки и готовность к буксировке.

— А где судно-спасатель “Агатан”? А где самолеты с защитными средствами? Где, я вас спрашиваю?

Британову стало неудобно за себя; но еще больше за московских начальников, которые свалили всю тяжесть и опасность спасательной операции на гражданских моряков, которые совершенно не подготовлены к этому. И это не их обязанность рисковать жизнью у борта готовой взорваться атомной лодки! Не удержавшись, командир сплюнул.

Окружавшие его офицеры промолчали, но полностью понимали и поддерживали своего командира.

— Ладно, Москва далеко, им виднее… Займемся осмотром лодки.

По приказанию командира вместе с механиком и торпедистом Юрием Зубовым я три раза спускался через аварийный люк первого отсека внутрь лодки. Корабль был полностью обесточен, и было немного жутковато…

Командир шестого отсека старший лейтенант Сергей Скрябин

Посветив вокруг фонариком, Красильников произнес: