Враждебные воды

На командном пункте стояла мертвая тишина, все ждали очередных указаний Вон Сускила.

— Мы очень близко подошли к этой посудине, — сказал старпом.

— Нам ничего не остается, раз уж мы хотим остановить их, — ответил командир. — Пока это удалось. Но что они предпримут с рассветом? Мы должны быть готовы к новой атаке.

— Так точно, — произнес старпом, и в его голосе чувствовалось отвращение. — Всё будет как нельзя лучше.

— Хорошо. Видишь ли, — продолжил командир, — сейчас нам точно известны их координаты и как они выглядят вблизи. Это может пригодиться, когда мы потащим их со дна.

Теперь все на командном пункте знали, и это скоро станет известно всем находящимся на “Аугусте”, что задумал их полоумный шкипер.

Вон Сускил отошел от экрана и, развернувшись, произнес:

— Дайте мне знать, если что-нибудь случится. Я немного отдохну. Теперь вы управляете лодкой.

Акустик знал, что они получили несколько чрезвычайно сложных заданий из Норфолка. Но Вон Сускил не только грубо играл с подводной лодкой стоимостью в один миллиард долларов: он собирался пренебречь основными святыми принципами моря — нельзя топить спасшихся. Никогда. А он хотел именно этого. И акустику казалось, что если действовать таким образом, словно была объявлена война, то это будет самым лучшим способом ее начать. Если дойдет до этого, то они не смогут обвинить его. Он стал делать копии всех своих кассет. Это строго противоречило правилам, но тогда из отчетов будет видно, что акустик не виноват, в отличие от того парня, который не только спокойно наблюдал, но и делал все, чтобы позволить разгореться третьей мировой войне.

К-219

Американский буксир подошел поближе, но Британов решил не обращать на него внимания, пока тот не удивит его чем-то особенным. В тусклом свете можно было разглядеть людей на его палубах, даже различить их лица. Британов был уверен, что они с радостью предложат помощь в буксировке, но как только последний человек покинет лодку, сразу же заберутся на нее. Он был просто уверен в этом, так же как и в том, что ни за что не допустит этого.

— Сколько времени у нас осталось? — вопрос Британова звучал как у постели тяжелобольного.

— Часа два, не больше, — произнес Красильников.

— Я думаю, что следует приготовить два спасательных плотика. На всякий случай. Пока не подошла спасательная шлюпка. Ведь это может случиться и гораздо быстрее?

Впервые Красильников не смог в ответ сказать командиру свою коронную фразу “Ситуация под контролем”. Тяжело вздохнув, он ответил:

— Да, это может произойти и гораздо быстрее. Плоты не помешают. А почему два?

Не ответив, Британов вытащил портативную рацию и нажал на кнопку передачи.

— Женя?

— Слушаю, товарищ командир, — раздался знакомый голос его штурмана, находящегося на борту “Анатолия Васильева”.

— Пусть капитан пошлет сюда последнюю спасательную шлюпку. Прямо сейчас.

— Понятно, но их люди устали, и все шлюпки подняты на борт. Может, подождем до утра?

— Нет, — ответил Британов, — сейчас. И чем быстрее, тем лучше.

На несколько минут радио замолкло, затем Азнабаев произнес:

— Понятно, товарищ командир. С вами хочет поговорить капитан…