Читаем Враждебные воды полностью

— Ненормальные, — прошептал Британов.

— Может, они разворачиваются?

— Даже американская подводная лодка не может так быстро развернуться. Нет, старпом. Он знает, что делает. Он собирается атаковать нас. Дай красную ракету!

Британов поймал себя на том, что крепко вцепился в края мостика, хотя и знал, что удар был направлен не в корпус его лодки.

Красная ракета тревожной звездой повисла над лодкой.

Американская подлодка “Ауту ста”

— Погрузиться на глубину трехсот ярдов, скорость вперед две трети, убрать перископ! - приказал Вон Сускил, и торпедная подводная лодка устремилась на заданную глубину, увеличивая свой ход.

— Докладывает акустик. Я работаю в активном режиме. Амплитуда провисания троса триста ярдов. Но я недостаточно хорошо вижу его местонахождение, сэр.

— Боже, — только и смог произнести акустик, переведя дыхание. Командир хотел использовать атомную подводную лодку, стоящую миллиард долларов, как обыкновенный таран! И что хуже всего, всех их вовлек в эту авантюру. А если что-нибудь случится, на кого полетят все шишки?

— Дистанция восемьсот ярдов! Сэр, я не вижу трос! Мы можем врезаться в него...

Держать курс и сохранять скорость! — Вон Сускил, как и Британов на своем мостике, обеими руками вцепился в поручни, а глазами — в экран сонара...

— Сэр, я не могу гарантировать разрыв троса. — Голос акустика звучал взволнованно. Если врезаться в стальной трос толщиной с руку, то он разорвется, но что после этого будет с “Аугустой”? Наверняка в результате столкновения они потеряют все свои акустические антенны или, того хуже, получат пробоину!

— Рулевой, руль пять градусов вправо.

— Есть руль пять градусов вправо, — ответил рулевой, слегка повернув штурвал. Костяшки его пальцев побелели от напряжения.

— Глубина триста ярдов!

— Скорость двадцать один узел!

— Лодка на пологой циркуляции вправо!

— Ну что, — произнес Вон Сускил, — приготовьтесь к удару.

“Аугуста” приготовилась атаковать на расстоянии одна треть румба между грузовым судном и К-219; именно здесь стальной трос, по расчетам, провисал больше всего, перед тем как начинал подниматься к подводной лодке. У себя в голове Вон Сускил ясно видел всю эту картину. И почему все так волнуются? На хорошей скорости они на циркуляции зацепят и наверняка оборвут трос. Их повреждения будут минимальны.

У него был приказ, чтобы эта проклятая подводная лодка оставалась на месте. И нужно было сделать что-то не особенно враждебное, чтобы остановить ее. И он остановит eel Любой ценой! И тогда никто не скажет, что Джеймс Вон Сускил был слишком нерешителен или не поставил на карту все, что имел.

К-219

Вопреки ожиданиям, толчок был несильным. Следом раздался глухой звук лопнувшей струны.

Трос мгновенно ослабел и, со скрежетом проехав по корпусу, безжизненно повис по левому борту. Тяжесть его была такова, что все еще движущаяся по инерции вперед лодка, получила ощутимый крен на левый борт. Прокатившись по носу лодки, ушла последняя волна. А потом — тишина. Только было слышно, как легкий морской бриз треплет флаг К-219.

— Они перерезали его! Они обрубили наш трос!

Торговое судно внезапно почувствовало легкость, освободившись от десяти тысяч тонн мертвого груза. Его единственный винт сначала показался на поверхности, взбивая воду в молочную пену, а потом вновь зарылся в воду. Корма сначала наклонилась на один бок, потом подалась назад и наконец выпрямилась. На корме столпились люди, указывая вниз, где под водой, как им казалось, смутно угадывались темные очертания лодки.

К-219 опять застыла на воде.

Буксировка шла нормально почти в течение двенадцати часов. Вахтенная аварийная партия обживалась в ограждении боевой рубки. После своей вахты я забился в шхеру и заснул. Разбудили меня крики на мостике и непонятный толчок. Ребята сказали, что буксир оборван. После полной остановки лодки мы увидели, что носовой аварийный люк в первый отсек находится под водой, и тогда командир приказал мне спуститься с трюмным матросом в центральный пост третьего отсека через верхний рубочный люк и продуть цистерны главного балласта...

Старший лейтенант Сергей Скрябин

Перейти на страницу:

Похожие книги

Салават-батыр
Салават-батыр

Казалось бы, культовый образ Салавата Юлаева разработан всесторонне. Тем не менее он продолжает будоражить умы творческих людей, оставаясь неисчерпаемым источником вдохновения и объектом их самого пристального внимания.Проявил интерес к этой теме и писатель Яныбай Хамматов, прославившийся своими романами о великих событиях исторического прошлого башкирского народа, создатель целой галереи образов его выдающихся представителей.Вплетая в канву изображаемой в романе исторической действительности фольклорные мотивы, эпизоды из детства, юношеской поры и зрелости легендарного Салавата, тему его безграничной любви к отечеству, к близким и фрагменты поэтического творчества, автор старается передать мощь его духа, исследует и показывает истоки его патриотизма, представляя народного героя как одно из реальных воплощений эпического образа Урал-батыра.

Яныбай Хамматович Хамматов

Проза / Историческая проза
Жанна д'Арк
Жанна д'Арк

Главное действующее лицо романа Марка Твена «Жанна д'Арк» — Орлеанская дева, народная героиня Франции, возглавившая освободительную борьбу французского народ против англичан во время Столетней войны. В работе над книгой о Жанне д'Арк М. Твен еще и еще раз убеждается в том, что «человек всегда останется человеком, целые века притеснений и гнета не могут лишить его человечности».Таким Человеком с большой буквы для М. Твена явилась Жанна д'Арк, о которой он написал: «Она была крестьянка. В этом вся разгадка. Она вышла из народа и знала народ». Именно поэтому, — писал Твен, — «она была правдива в такие времена, когда ложь была обычным явлением в устах людей; она была честна, когда целомудрие считалось утерянной добродетелью… она отдавала свой великий ум великим помыслам и великой цели, когда другие великие умы растрачивали себя на пустые прихоти и жалкое честолюбие; она была скромна, добра, деликатна, когда грубость и необузданность, можно сказать, были всеобщим явлением; она была полна сострадания, когда, как правило, всюду господствовала беспощадная жестокость; она была стойка, когда постоянство было даже неизвестно, и благородна в такой век, который давно забыл, что такое благородство… она была безупречно чиста душой и телом, когда общество даже в высших слоях было растленным и духовно и физически, — и всеми этими добродетелями она обладала в такое время, когда преступление было обычным явлением среди монархов и принцев и когда самые высшие чины христианской церкви повергали в ужас даже это омерзительное время зрелищем своей гнусной жизни, полной невообразимых предательств, убийств и скотства».Позднее М. Твен записал: «Я люблю "Жанну д'Арк" больше всех моих книг, и она действительно лучшая, я это знаю прекрасно».

Дмитрий Сергеевич Мережковский , Дмитрий Сергееевич Мережковский , Мария Йозефа Курк фон Потурцин , Марк Твен , Режин Перну

История / Исторические приключения / Историческая проза / Попаданцы / Религия