Враждебные воды

Советские подводные лодки не могли конкурировать с торпедными американскими субмаринами. Но это вовсе не означает, что действительно опытный советский командир не мог изредка нас удивить.

Капитан первого ранга Джеймс Буш, бывший командир подводной лодки ВМС США

К-219, Западная Атлантика, 25 сентября, день двадцать второй

— Товарищ командир! Курс двести семьдесят восемь, ход шесть узлов, глубина семьдесят семь метров, — доложил вахтенный офицер Петрачков. Это была его смена: с 16.00 до 20.00.

— Есть, так держать. — Британов занял свое кресло на центральном. — Как дела в Шервудском лесу?

Шервудским лесом американские подводники называли ракетные отсеки из-за толстых серых стволов пусковых шахт. На советских лодках они были окрашены в светло-зеленый цвет, но, наверное, из-за тесноты с лесом никак не ассоциировались.

— Нормально, товарищ командир. Начали ежемесячный регламент, есть мелкие замечания, но на боеготовность они не влияют, — поскольку это было не совсем так, Петрачков счел за лучшее отвести взгляд в сторону.

— Хорошо, когда закончите — доложите. А теперь займемся гидрологией.

Они находились в двух днях пути до своего первого района боевого патрулирования у берегов Америки. Чем ближе к побережью, тем труднее им придется. И хотя уже отсюда они могли достать своими ракетами до назначенных целей, почему-то именно в прибрежных районах патрулирования американские противолодочные силы начинали жесткий прессинг. Видимо, их приводила в бешенство сама близость советской подводной угрозы.

Британов вспомнил недавний поход своего друга — командира такой же «Янки» — Валерия Стоянова, которого штаб загнал прямо в Карибское море. Наглость русских тогда настолько поразила американцев, что они буквально вцепились в несчастного советского командира. Его преследовали все, кто только мог, — самолеты «Орион», вертолеты «Си Кинг», фрегаты, эсминцы и, конечно, подводные лодки. Надо думать, что это была для них отличная охота.

Когда Стоянов вернулся из героического рейда, вместо обещанных наград он получил такую головомойку, от которой просто запил.

Друзья-командиры сочувствовали бедолаге, но ничем помочь не могли. Любого из них ждала бы та же участь. Хорошо, что не послали прямо в гавань Нью-Йорка! Видимо, сухопутные маршалы слишком примитивно представляли возможности своих подводных ракетоносцев, или кому-то захотелось тряхнуть стариной и поиграть в Карибский кризис.

Сейчас Британову предстояло «спуститься» с гор Северо-Атлантического хребта и через разлом Атлантис буквально просочиться в Саргассово море. Маневрируя над ровными полями Северо-Американской котловины в ограниченном районе, советский командир практически терял все и без того ограниченные преимущества. Некоторые командиры смирялись с этой безысходностью и не утруждали себя лишними хлопотами, предпочитая мириться с невидимым присутствием американских торпедных субмарин. Но только не Британов.

Температура среды заметно влияет на прохождение звука под водой. А значит, ее можно использовать в своих целях. Если повезет, они смогут перехитрить противника. Для корабля, который полностью зависит от своей способности двигаться тихо и незаметно, акустические свойства моря были важны как воздух, как свет.

Командир взглянул на карту, принесенную Азнабаевым. На ней были тщательно нанесены изобары, показывающие зоны с постоянной температурой и глубиной.

Морские глубины неоднородны. В океане выделяются отчетливые слои, каждый из которых отличается температурой, концентрацией солей и звукопроводимостью. Подводным лодкам, находящимся в разных слоях, труднее заметить друг друга. Звук как бы отражается от зеркала, которое может быть более или менее прозрачным, в зависимости от изменения температуры. Если точно выбрать место и глубину, то можно спрятаться за «зеркалом» и стать практически невидимым для остального мира. Границу между слоями — поверхность «зеркала» — американцы называют «термоклин», а русские — горизонтом слоя скачка.

Для такой шумной лодки, как К-219, было очень соблазнительно укрыться за зеркальной границей. Кроме того, этот прием давал Британову шанс из дичи превратиться в охотника. Американские подлодки часто оставались в верхних, более теплых слоях, где их собственный незначительный шум поглощался естественным акустическим фоном. Им было хорошо известно, что русские акустики никогда не смогут их обнаружить. Их же собственные акустические устройства были достаточно хороши, чтобы наблюдать сквозь мутные теплые воды. Здесь они без труда следили за русскими подлодками.