Враждебные воды

Но Британов знал, что его жена Наталья, конечно, молча стоит сейчас там, держа за руки обоих детей — сына и дочь, которых он так мало видел. Это был четвертый трехмесячный поход Британова, с тех пор как он стал командиром подводного ракетоносца осенью 1984-го, он уже год провел вдали от семьи, большей частью под водой. Год без света, солнца, неба, воздуха. Думать об этом было страшно, и в последнее время Британов все чаще ловил себя на таких мыслях. Хорошо, что у Натальи так много друзей.

Наверное, рядом с нею стоит Ирина Капитульская, жена главного энергетика атомохода. Британов был доволен, что Геннадий Капитульский служит в его экипаже. Он был не просто отличным специалистом по ядерным реакторам, но и наиболее опытным — за восемь лет службы на лодках он шел в свой тринадцатый поход. Будучи на пять лет моложе командира, он не уступал ему в количестве «автономок».

По другую руку от Натальи, должно быть, стоит Ольга Азнабаева, жена штурмана, более встревоженная, чем обычно, потому что знала о решении мужа уйти с флота и ее страшил этот его последний, как назло, тринадцатый, поход. И уже чисто по-женски, она просто боялась за судьбу своей семьи, когда после обеспеченной и привычной офицерской жизни придется начинать все сначала. Но одно она знала точно: ее муж — настоящий мужчина и всегда знает, что делает.

Тридцатичетырехлетний штурман Евгений Азнабаев два дня назад говорил Британову о состоянии, в котором находится навигационный комплекс. На его круглом, всегда веселом лице застыло непривычное выражение озабоченности.

Последнее время экипаж работал круглые сутки, чтобы в срок подготовить лодку к выходу в море. Или, по крайней мере, привести ее в такое состояние, чтобы на ней можно было плыть. Каждый знал, что будут проблемы, но это ничего не меняло. Начни доводить ее до совершенства — и никогда не покинешь причала. С ней всегда будут проблемы. У них впереди трехмесячное плавание, и командир планировал использовать это время с пользой, чтобы скорректировать многие огрехи, которые специалисты базы не смогли или не захотели исправить. Если им повезет, они приведут лодку назад в лучшем состоянии, к тому же команда детально освоится с лодкой.

И когда старший механик — «дед» Красильников — сегодня говорит, что его реакторы и турбины готовы, этого достаточно. Тем более лозунг «Проблемы есть, но идти можно» единогласно поддержали и все остальные командиры подразделений лодки. Но если своим старым офицерам — механику, штурману, связисту Владимиру Маркову и начхиму Сергею Воробьеву — командир может поверить на слово, то насколько можно положиться на слова новичков — ракетчика Петрачкова, минера Гордеева и начальника радиотехнической службы Киселева?

И все-таки уверенность офицеров, а особенно старшего механика, передалась и командиру. Уж кто-кто, а капитан второго ранга Игорь Петрович Красильников был настоящим подводным дедом. Последние недели он не вылезал из лодки, тем более что на берегу его давно никто не ждал — несколько лет назад жена уехала в отпуск на Большую землю и не вернулась. Такое иногда случалось в семьях подводников — не многим нужны мужья, которых практически нет дома, но, слава Богу, были и есть настоящие жены.

Дождь внезапно прекратился, обнажив береговую линию.

Британов разглядел цепочку фигурок на серых скалах. Это были их жены. Те, кто будет ждать, верить и не спать ночами. Он помахал — в надежде, что на берегу увидят его и поймут, что все будет в порядке. В отрезанном от мира Гаджиево, где ничего не было известно наверняка и все питалось слухами, страхи распространялись как эпидемия. Среди жен экипажа слух о дате возвращения лодки будет гулять уже с этой минуты.

Но на самом деле никто, кроме высшего командования, не знает, когда они вернутся. Экипаж тоже узнает дату возвращения только после погружения, когда Командир вскроет секретный пакет с боевым распоряжением на поход.

Буксиры наконец развернули тело субмарины носом на выход из бухты.

— Обе турбины — средний вперед! — скомандовал командир, и лодка сначала медленно, а затем все увереннее начала движение. На мостике стояла тишина, прерываемая лишь негромкими командами и докладами.

Теперь всё действительно осталось за кормой и уже никто не оглядывался назад. Началась серьезная мужская работа.

Теперь нет места сомнениям, а есть только одно — любой ценой выполнить боевую задачу: «Боевое патрулирование в готовности к нанесению ракетно-ядерного удара по объектам противникам».