Враждебный портной

– На вашей даче! – завидев идущую встречным курсом, сердито крякающую, моргающую фарами милицейскую машину, Палыч ушел вправо – под борт высокого, как круизный лайнер, туристического автобуса.

– Президента? На моей даче? – Каргин знал, что люди иногда, точнее, довольно часто сходят с ума. Но впервые это происходило на его глазах, а главное, совершенно неожиданно.

– Да нет, Дмитрий Иванович, – не понравившимся Каргину голосом протянул Палыч, – это был не президент…

Ну да, Каргин пожалел, что сел не на заднее, как обычно, а на переднее сиденье – свежий псих всегда считает стопроцентно нормальным себя, а всех остальных сумасшедшими… Потом, после нейролептиков, он уже ничего не считает, только ест да спит. Патопсихологический синдром, теория бихевиоризма (кажется, что-то про схожесть поведения людей и животных)… всплыли со дна памяти, неизвестно как оказавшиеся там научно-медицинские термины, ассоционизм Вундта… Какого Вундта? – ужаснулся Каргин. Палыч прав, это я сумасшедший!

– Кого же ты видел на… даче? – Каргин перевел дух. Слово «дача», как «вечерний паук-сенокосец» на картине Сальвадора Дали, принесло надежду.

…Два дня назад он ездил с Палычем в Расторгуево на дачу матери за «Телефункеном».

«Делали же вещи, – уважительно заметил Палыч. – По такому, – постучал пальцем по несокрушимому корпусу „Телефункена“, – разную чушь нести не позволят. Не то что по всем этим, – презрительно поморщился, – электронным клопам!»

Они обернули чудо германской радиопромышленности одеялом, погрузили в машину, отвезли в «Главодежду».

Каргин велел отнести приемник к себе в кабинет, потому что в Надином кабинете продолжался ремонт. Со дня на день ожидали из Швеции фуру с эксклюзивным – из литого пластика – аквариумом. Помнится, подписывая договор с фирмой, Каргин задумался, кто из сотрудников напишет докладную в министерство о нецелевом расходовании бюджетных средств. А потому опережающе известил министра официальным письмом, что дорогостоящий аквариум необходим для тестирования водоотталкивающих тканей, используемых для пошива купальников, плавок и прочих изделий пляжного ассортимента.

В конце рабочего дня Каргин спохватился: нет ключей от дачи!

Он вспомнил, что дверь в дом захлопнул, но веранду не запер, оставил ключи на столе, потому что Палыч обнаружил в саду непорядок с одной из яблонь, а именно что ствол в месте разделения на две большие ветви треснул и разошелся. Каргин вернулся на веранду, удачно отыскал там под старой кроватью нетронутое кольцо проволоки. Они с Палычем стянули ствол, просунув под проволоку железный прут. Потом сели в машину и уехали. Ключи остались на столе в незапертой веранде.

Каргин немедленно отправил Палыча в Расторгуево, разрешив ему следующий день не работать.

«Только позвони, все ли там в порядке», – попросил он.

Палыч позвонил ночью, сказал, что добирался до Расторгуево три часа, потому что Каширка стояла вмертвую. Помнится, голос водителя тоже показался Каргину каким-то неживым, но он объяснил это поздним временем и усталостью. Палыч доложил, что ключи ему передала Ираида Порфирьевна, которая оказалась на даче.

«В окне горел свет, – объяснил Палыч, – я подумал, может, кто залез, взял на всякий случай топорик – он у меня всегда под сиденьем. Стал звонить. Она… вышла. Я объяснил. Она вынесла ключи, поблагодарила вас, что увезли приемник».

…Палыч достал из «бардачка» ключи, протянул Каргину. Руки его дрожали.

– Так кого ты видел? – Первая мысль Каргина была, что дверь Палычу открыла не Ираида Порфирьевна, а… проходимец-сосед из «Фани-кабани», причем… в неподобающем виде. Но он немедленно прогнал эту мысль, как близко подобравшегося к начищенным ботинкам грязного голубя, мысленно попросив у матери прощения.

– Я тут не поленился, залез в Интернет, – задумчиво произнес Палыч. – Его по-разному называют: Снежный человек, йети, сасквоч, бьянбан-гули, – это слово он произнес с трудом, – и даже… Фазлык бак бабай! – с гордостью посмотрел на Каргина. Последнее определение далось ему легче и веселее.

– Мать что, наняла таджиков? – неискренне удивился Каргин.

– Я думаю, – выдержав паузу, значительно произнес Палыч, – Снежный человек не имеет национальности.

Каргин сразу вспомнил про сарай, где Порфирий Диевич хранил дачный инвентарь, инструменты, старую одежду, отработавшую свое медтехнику. Несколько раз он пытался туда проникнуть по разным надобностям, но каждый раз у матери не оказывалось под рукой ключей. «Где-то я их недавно видела, а вот где именно, не помню», – говорила она. Один раз, когда Каргину особенно понадобились грабли, он собрался сбить замок ломом, но Ираида Порфирьевна решительно воспротивилась и, что его изумило, самолично отправилась к соседям и принесла грабли.