Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского

— Решим так. Завтра войско из Коломенского двинется на Котёл и далее на большое поле к Девичьему монастырю. Туда же должны будут подойти полки и ополченцы, которые пока не пришли к нам. Владимир Андреевич, где твои полки?

— Мои полки идут сюда в Коломенское.

— Немедля пошли гонцов, чтоб они сразу шли на Девичье поле. Всем по одной дороге не пройти. Впереди полков к реке Сосне вышли сторожу из крепких ребят. Мне донесли, что там видели мамаевых воинов. Надо взять их, мне язык нужен.

— Сделаю, князь, — с готовностью ответил Владимир Андреевич.

Князь Дмитрий посмотрел на Брянского князя.

— Князь Глеб, сегодня в ночь отправь сторожу на реку Чуру, что на Михайлове. Старшим поставь кого поотчаянней да посмышлёней. Там в лесах тоже бродят вражьи отряды. Надо, чтоб войску нашему в походе помех не было.

— Отправлю, князь, старшим поставлю Фому Коцибея.

— Этот справится, я знаю, — согласился князь Дмитрий. — Теперь все идите по своим полкам, готовьтесь к выступлению. Сбор у брода на Березуе, там проведём смотр войск.

Присутствующие встали и направились к выходу.

— Боброк, останься, — попросил князь.

Воевода Боброк — Дмитрий Михайлович Волынский, из князей, внук Калиты, высокий, красивый, рано поседевший в непрерывных войнах, был женат на сестре Дмитрия Ивановича Анне. Когда все вышли, князь Дмитрий подошёл к нему и положил руку на плечо.

— Ну что, Дмитрий Михайлович, много мы с тобой врагов одолели, воевали непокорную Тверь и Рязань, одолели камских булгар. А теперь перед нами враг посильнее всех прежних будет. И нет у меня воеводы мудрее и надёжнее тебя. — Князь Дмитрий опустил руку и сел на скамью.

— Полноте, Дмитрий Иванович, твой брат Владимир Андреевич предан тебе, храбр и смышлён.

Боброк сел рядом.

— Брат мой ещё молод, горяч, да и опыта ратного у него поменее. Вот и прошу я тебя, помоги мне и на этот раз, подскажи, как одолеть ворога лютого.

— Князь, на совете ты слыхал, что сказывали князья и воеводы?

— Слыхал, но мнения их разделились. А что скажешь ты?

— У Мамая орда уж теперь более чем у нас, и одолеть его будет трудно, а когда подойдут орды Ягайло и Олега, будет совсем невмоготу. Посему я мыслю так: коль сеча неизбежна, встречаться с Мамаем надо до подхода к нему его союзников, — предложил Боброк.

— Согласен я с тобой, вот только надо выбрать место для сражения… К броду Мамай не подойдёт, пока не придёт подмога.

— Значит, встретиться с ним надо на той стороне реки, на месте, удобном для нас. Быть там надо ранее Мамая и вынудить его двинуться нам навстречу. На той стороне есть просторное место — поле Куликово.

— Знаю я то поле. Кто называет его Куликовым, иные Куличковым кличут, но ведь там позади нас будет река Непрядва. Во время сражения нам некуда будет отступать.

— Да, князь, — твёрдо ответил Боброк.

Дмитрий встал, прошёл несколько раз по палате, остановился напротив собеседника.

— Думаю, надо переходить на другой берег и стать на том поле. Если реку не перейдём, поощрим малодушных. А если перейдём, то будут воины знать, что отступать им некуда, это придаст им отваги.

Князь снова стал ходить по палате и, жестикулируя, излагать воеводе свои мысли:

— Поле то весьма удобно для сечи. Справа будет большая река с болотистыми берегами, слева холмы да овражки, поросшие лесом. Мамаевой коннице нас с боков не обойти, они приучены с боков в тыл заходить, а здесь им не развернуться. Впереди нас будет Гузь-река. Речка хоть малая, всё врагу задержка — нам подмога. Только бы Мамай не остановился перед ней.

— Думаю, что та речка Мамая не остановит. Он нагл, самоуверен и уже считает себя победителем. Как только он увидит нас на другом берегу, сразу кинется в битву.

Князь резко остановился напротив Боброка.

— Пожалуй, ты прав. Но как заставить Мамая пойти нам навстречу до прихода его союзников?

— Князь, сегодня ночью на берегу реки, ниже Коломенского, мои ратники взяли двух лазутчиков от литвинов. Учинили им допрос и узнали, что Ягайло идёт к Мамаю и встретится с ним недели через две.

— Лазутчики живы ли теперь? А то я твоих ребят знаю, больно горячи да скоры на расправу.

— Лазутчики в добром здравии. Они оказались православными, нам сочувствуют и сами всё поведали. Из войска Ягайлы к нам уж несколько сотен воинов перешли, коней загнали, чтоб только раньше его войска к нам попасть.

— Что ж, в том войске более половины воинов — наши братья, русские из-под Минска, Полоцка, Гродно. Кстати, Дмитрий Михайлович, посмотри, здесь ли братья Ольгердовичи; если ещё не ушли, пусть зайдут.

Боброк вышел. Князь ходил по палате, напряжённо размышляя. Скоро Боброк вернулся, за ним вошли Андрей и Дмитрий Ольгердовичи.

— Что звал, князь? — поклонившись, молвил Андрей.

— Спросить хочу. Ягайло — ваш брат младший, и вы его хорошо знаете. Как вы думаете, пойдёт он на соединение с Мамаем против нас?

— Ягайло человек сложный, — ответил Андрей, — свои интересы ставит выше всего, ради них он пойдёт на любую подлость.

— Коль он своего дядю Кейстута предал, то Мамая предаст, не задумываясь, — добавил Дмитрий.