Вред любви очевиден

Продолжается мой монастырь: придерживаюсь строгого распорядка дня, каждый день хожу на озеро, пишу, вечером общаюсь с дитятями. Вот только дневник несколько затормозил – ездила в город 27 числа, тот день выпал, потом, после вечерней игры в «Кинга» с ребятами, как-то резко уставала и писать не было сил. Посмотрю, как сегодня будет – надо всё-таки зафиксировать некоторые мыслишки. Миша и Маша поехали в Крым («Солнцеворот»), история развивается. Тоже очень живая история, и мои герои как будто вот ждут меня для продолжения своих дел.

2005 год

Июля 30 число

Комарово

На часах 15:30

На весах 95,9

«Солнцеворот»: 58.100

2005 год

Августа 2 число

На часах 21:30

На весах 95,3

«Солнцеворот»: 61.000

Ну вот, безобразие какое, какой перерыв огромный в записях. Что было? Жила по расписанию, прочитала корректуру своей книги «Люблю и ненавижу» в «Амфоре», сделала последний массаж в «Мирамеде», осталась одна мезотерапия. 5 июля я весила 101,7 кг – с этого начались записи, а теперь, 2 августа – 95,3. Это уже кое-что! К врачам-то я пришла 111 кг! Ужас. До чего себя человек довёл. Скидывать 6–7 кг в месяц – это вполне нормально. До какой цифры доходить, где идеал? Это надо посмотреть на практике. Я себя никак не изнуряю, не голодаю, не потею на тренажёрах – утренняя прогулка пешком до озера, и всё. 9 км получается – плюс плавание где-то полчаса. Всё хочу попробовать сделать «чистый день» – без еды и курения. Это, мне кажется, будет хорошо. В моём центре есть какие-то ещё загадочные оздоровления – криотерапия, озон. Попробовать, что ли? Да и к массажу я привыкла, нравится.

Серёжа одобрил моего «Достоевского» и сделал только три небольших замечания – два по существу действия и одно – для проходимки текста в Госкино. Он прав, по-моему. Замечания учла, и сегодня отшлифовала текст. «Солнцеворот» понемножку двигается, всё-таки отдам его Юлии Ауг, пусть дебютирует со свистом. Нет сил писать ещё какой-то третий сценарий, хотя я его и придумала («Чёрный бархат»), и меня что-то тянет в свой роман. Роман скучает без автора и сам сочиняется, просит человечьей руки. Таков мой «монастырь», и мне в нём с каждым днём всё привычней и спокойней.

Да – но вчера, в городе, от вида знакомых мест, чреватых появлением знакомого человека, был приступ острой душевной тоски. До слёз. Господи, этой беде уже полтора года, а душа всё болит. Какая она у нас нежная. Я спокойно дала душе поплакать – это её законная часть, пусть она своё возьмёт. Это нормально. Не надо сопротивляться боли – она не заберёт больше того, что ей положено. Проснулась уже в хорошем – то есть в «никаком» – настроении и пошла по распорядку дня. Это благо – распорядок дня.

Я не чураюсь людей и разговариваю с ними при случае, но, конечно, что-то происходит по этой части. Бессмысленного, излишнего общения у меня уже не будет, наверное. А было – в большом количестве. Пора ценить время.

Несколько дней назад на дороге к кладбищу встретила группу, идущую на могилу Зиновия Яковлевича Корогодского, – Гриша Козлов, Аркадий Коваль, Миша Брашинский и студенты. Был день его рождения. Корогодского помнят и любят все его ученики – видно, правильный был педагог. У него был отличный театр в семидесятых годах, просто отличный, оригинальный, с блестящей труппой. Я видела все спектакли, была фаном тогда. К концу 70-х началось увядание. 80-е – близко к распаду. Но молодых он любил и возился с ними прилежно. Жизнь сложна всё-таки. Он лично мне не нравился. Ответить на вопрос: может ли гомосексуалист возглавлять детский театр? – я не могу. Он же не приставал к пионерам. На творчестве педерастия его никак не сказывалась – вполне укладывалась в рамки некоторой извращённости детского театра вообще (травести и т. д.). Он никого не преследовал, не домогался агрессивно. Как-то по-тихому устраивался. Всегда в его театре были привлекательные актрисы – Шуранова, Вагнер, Лебедева, Уржумова, Старых. Абсолютно полноценные герои – Иванов, Каморный. Так что никому не мешало. Но в 80-х годах театр ослабел. Может, по общим каким-то законам? Все же ослабели, никто не расцветал тогда. Его сильно опозорили, была типичная гэбэшная провокация. Никакие хлопоты не помогли – и с этих пор Театру юных зрителей счастья не было. А кому оно было? Тогда молодая энергия сместилась в рок. Потом – в никуда. Где она сейчас? В реалити-шоу? На фабрике звёзд?

Придумала фразу: «Совершенно безвкусный человек – живёт с падчерицей. Разве можно после “Лолиты” жить с падчерицами?»