Вредина для Чемпиона

– Ай! – вскрикиваю, когда он сильнее надавливает на одно из ушибленных мест.

– Ты голеностоп подвернула, походу, – констатирует Алексей. Больше не надавливает, но и не отпускает ногу, продолжая удерживать мой тридцать седьмой размер в своей огромной ладони. – Давай эластичным бинтом перевяжу. На час, не больше.

И только я открываю рот, чтобы возразить, как парень вскакивает с места и убегает. А через пару минут возвращается с этим самым бинтом в руке, чтоб ему.

– Не надо, – сопротивляюсь для приличия, потому что мне нравятся его прикосновения. Током уже не бьет, как в самом начале нашего знакомства, но по телу разливается тепло, когда Леша дотрагивается до ноги.

Он перебинтовывает аккуратно, но при этом довольно умело. Надо же, какой заботливый.

И снова наши взгляды встречаются, когда парень заканчивает с врачеванием.

– Хочешь остаться? – я расплываюсь в улыбке, глядя, как на скулах Алексея начинают играть желваки.

– Не знаю, зачем тебе это надо, – он отпускает мою ногу и встает с кровати, – но провоцируешь ты меня зря.

– Стойкий оловянный солдатик? – удобнее откидываюсь на подушку и поднимаю одну бровь вверх, при этом расплываясь в ехидной улыбке.

– На проститутку ты не похожа, поэтому не стоит из себя строить легкодоступную девицу. Тебе не идет, – разворачивается и выходит из комнаты, правда, не закрывая дверь.

– Не прокатило, – бухчу себе под нос и цокаю языком. – Ладно, попробуем заснуть в одиночестве.

Если и хотел он меня обидеть, то у него ничего не получилось. Я давно уже не реагирую на подобные высказывания, как и на негативные “комплименты”, адресованные моему несносному характеру и временами импульсивному поведению. А также ехидству, которого у меня выше нормы.

Беру на тумбочке пульт и включаю телевизор. Может, удастся заснуть под какой-нибудь нудный фильм, в чем я очень сильно сомневаюсь.

Дело в том, что у меня фобия – правда, забыла, как она правильно называется. Психологи в один голос утверждают, что это детские страхи, и со временем все пройдет. Но мне уже двадцать один, а так до конца и не прошло.

Когда мне было четыре, а Стасу соответственно восемь, от нас ушла мама. В один прекрасный день собрала вещи и покинула наш дом навсегда, забыв о том, что у нее есть дети. Я никогда не интересовалась у отца, почему она так сделала – в детстве мы с братом мало что понимали, а со временем стало безразлично. Ушла, так ушла – всякое в жизни бывает.

Но мой детский и неокрепший мозг отреагировал по-своему – мне начали сниться кошмары, когда я спала одна в своей кровати. Просыпалась среди ночи, плакала, и все скопом меня до утра успокаивали. Бессонные ночи с истериками стали постоянными гостями в нашем доме, однако через небольшой промежуток времени я нашла-таки решение проблемы. Когда все засыпали, я заходила в соседнюю комнату и залезала в кровать к Стасу. Брала его за руку и под мирное и тихое сопение брата мгновенно засыпала.

И кошмары мне сниться перестали.

Мы подросли, и стало как-то неприлично спать нам в одной кровати. Брат заявил, что он уже взрослый, и отправил меня к себе в комнату.

И снова начались бессонные ночи.

Я смутно помню свои сны, а последствия оказались довольно печальными. Но я снова нашла выход – после того, как все обитатели дома расходились по своим спальням, я перебиралась в комнату к домработнице, так же, как и в детстве Стаса, обнимала ее за руку и мгновенно выключалась.

Конечно же, сейчас мне кошмары снятся крайне редко, но вот в чужой постели в одиночестве заснуть все равно не могу, сколько ни пробовала.

Тяжело вздыхаю, укладываюсь на бок и продолжаю с безразличием смотреть по телевизору какую-то отечественную мелодраму.

Начало второго, а сна ни в одном глазу. Так и до утра недалеко – а завтра, точнее, уже сегодня, буду вялой, уставшей и разбитой. Надо что-то делать со сном, как-то не прельщает меня перспектива всю ночь крутиться на огромной кровати и встречать рассвет с красными глазами.

Разбинтовываю ногу, о которой на время забыла, беру подушку, слезаю с кровати и тихонечко направляюсь к открытой двери, перед этим выключив телевизор. В зале свет от луны падает на диван, где поперек располагается Леха. Лежит на животе, одну руку засунув под подушку, а другу вытянув рядом. Ничего, мне места хватит, я маленькая.

Аккуратно залезаю к нему под одеяло, пристроив свою подушку с края, после чего удобно укладываюсь и обнимаю парня за руку, прижимая ее к груди. Сон приходит практически мгновенно, и последняя мысль, которая посещает мою многострадальную голову:

“Надеюсь, он меня ночью не задавит своим весом. А утром не убьет за самодеятельность”.

Улыбаюсь своим мыслям и уплываю в царство Морфея, держа крепко Леху за руку.

Глава 22