Вредители

Нацепив на себя джинсы и майки, я и Мишка тут же побежали в сад к родителям и, принялись канючить, чтобы папа с мамой разрешили нам пойти на прогулку, дабы мы смогли покрасоваться новыми вещами перед друзьями. И само собой родители высказали нам своё решительное «НЕТ», мотивируя тем, что мы моментально всё загадим, а это вещи «на выход». Расстроившись, мы с братом поплелись в сторону дома, но по дороге, за забором Мишка заметил девочку Надю – дочку наших соседей, прогуливающуюся в гордом одиночестве. Миша уже давно испытывал, некоторый интерес к этой девочке и, совершенно начихав на запрет родителей, пулей выскочил на улицу. Я само собой рванула за ним.

Надя очень нам обрадовалась и тут же оценила наши наряды. И мы такие красивые и модные отправились играть в прятки. Всё шло отлично, до тех пор, пока мой брат не принялся выделываться перед подругой и не стал жульничать. Когда из-за его нечестной игры мне пришлось водить в третий раз, я не на шутку рассердилась и, заявила, что больше водить не буду, на что брат язвительно ответил, чтобы я малявка не вякала, а шла водить, пока старшие прячутся. В первую секунду я не нашлась, что ответить. От переполнявшего меня негодования, я подошла к брату, и больно пнула его ногой в коленку. Мишка не ожидал такой наглости, но отреагировал молниеносно, толкнув меня со всей силы кулаком в грудь. Я тут же потеряла равновесие и со всего маху приземлилась пятой точкой прямиком в огромную свежую коровью лепёшку. Брат победоносно заржал аки сивый мерин, но радость его продлилась долю секунды, потому что я, недолго думая, смачно, как снежком, залепила нехилую горсть коровьего дерьма точно в мишкино пузо. Огромное зловонное зелёно-бурое жидкое пятно начало медленно растекаться по новенькой белоснежной футболке брата, попутно капая на джинсы. В ту же секунду Мишка превратился в Халка и в бешенстве принялся волтузить меня в коровьей лепёхе. Я в долгу не осталась и сделала всё возможное, чтобы навалять брату по первое число. Надя разнимать нас, по понятным причинам, не спешила. Битва была не на жизнь, а на смерть. Но через несколько минут боевой запал угас и, на смену ярости пришло осознание масштабов трагедии. После короткого и бурного с взаимными обвинениями, обсуждения, мы решили идти сдаваться с поличным. Смысла умалчивать, и прятаться не было. Вот так, с ног до головы, измазанные коровьим дерьмом, нехотя и понурив буйные головушки, мы с братом побрели домой.

Дома родные встретили нас явно восторженными криками, а так же бурными и продолжительными аплодисментами по заднице. Одежду пришлось пустить на тряпки, потому что усердные попытки мамы отстирать коровьи какашки, успехом не увенчались.

Прятки

Лето 1987 года. Наше семейство внезапно сменило дачу. Нет, мы не уехали в другой населенный пункт, мы умудрились прямо в середине лета снять дом в той же деревне, буквально на соседней улице. Выбирать было не из чего, поэтому пришлось довольствоваться летним домиком на участке местной жительницы Антонины. Дама она была крайне неоднозначная, но речь сейчас не о ней.

Так вот, жилище, конечно, было не Босх весь какое, но в считанные дни мой, фантастически рукастый, папа превратил лачужку в очень красивый и уютный теремок. Даже хозяйка от восхищения всплеснула руками и с томным призывом в глазах притащила папе пуховую перину. Папа на томный взор не отреагировал, но перину взял, думая о том, как его горячо обожаемой Софочке будет приятно возлежать на этом манящем облаке. В общем, уже через день мы торжественно переехали и принялись обживаться на новом месте.

Обследуя участок у забора, я столкнулась с девочкой Иришкой, которая приехала погостить к своим родственникам, снимавшим огромный дом по соседству. Слово за слово и к вечеру мы с Иришкой стали лучшими подругами. На следующий день приехал мой брат Мишка и, за тем же забором незамедлительно обрел друга-ровесника в лице шестнадцатилетнего красавчика Лёшки, который обитал в том же доме, но имел отдельный вход и собственную террасу. Вот на этой террасе мой братишка и завис до конца лета.

А ещё, в доме соседей, обнаружились бабушка Лидия Павловна, пятилетний братишка Лёшки милаха Серёнька и нудный, до судороги в поясничном отделе, похожий на некормленого глиста, вечно ноющий и ябедничающий одиннадцатилетний Александр. Да, да! Он так с пафосом и представился «Алексааандррр»! Понятное дело, что Сашку этого никто не любил. Мишка с Лёшкой вечно над ним подтрунивали. Мы с Иришкой шикали на него и не хотели принимать в игру, потому что он постоянно скулил и капризничал. Бабушка Лидия Павловна страдальчески закатывала глаза, всякий раз, когда Алексаааандррр бежал к ней в слезах с очередным доносом. И даже милаха Серёнька не хотел с ним водиться. За это Александр нещадно мстил всем нам, постоянно докладывая взрослым про наши проказы, за что соответственно получал от нас взбучку, о которой Сашка тут же доносил бабушке и получал уже взбучку от неё, а потом и мы огребали от бабушки по полной программе. И так по кругу. Одним словом, Сашка был изгоем.