Вредители (СИ)

- Это красное сухое вино из муската, его делают в префектуре Ниигата для наших героических подводников,- заметил адмирал,- Его свободная продажа запрещена, не достать даже на чёрном рынке. Однако все документы на его оформление идут через министерство финансов и там застревают. Поэтому вино до подводников не доходит. Ты, я думаю, догадался, где оно застревает. Но не думай, наша школа пока ещё не стала частью министерства. И никогда не станет - чтобы льготами не делиться.

Красная жидкость хлынула в стаканы.

- А вы часто пьёте с учениками?- поинтересовался Кимитакэ, но стакан взял.

- Только если есть повод,- отозвался адмирал,- А хороших поводов в наше время всё меньше. Поэтому - кампай!

Терпкое вино было приятным на вкус, но почему-то глоталось тяжело. Организм словно сопротивлялся непривычному ощущению.

- У вас много связей,- заметил школьник,- и на флоте и в армии, и среди придворных, и в министерствах.

- В моём положении этого не избежать. У меня же их дети учаться. Да и сами они здесь учились.

- Получается, и Старый Каллиграф получил своё место не просто так. За ним тоже кто-то стоял?

- Почему ты думаешь, что не за таланты.

- Разве может сын провинциального портного стать нашим учеником?- Кимитакэ выдержал паузу и ответил сам себе:- Вот и я думаю, что не может. Несмотря на любые таланты. Не то, чтобы есть специальное правило. Просто: не положено.

- Ты хорошо усвоил здешние уроки. А так-то его устроили по рекомендации господина Блайса. Был у нас такой британец, учитель английского языка. Ты, наверное, его даже успел его застать.

Кимитакэ прищурил глаза и действительно смог припомнить иностранца, который появлялся всего лишь на паре уроков. Тяжёлое лицо, взгляд, всегда устремлённый куда-то в сторону, и грузное тело в светлом костюме. Он говорил медленно, словно черепаха ползла, и в качестве примера для разбора приводил цитаты из переведённых им сочинений великого мастер дзен Дейтаро Судзуки, которые и на родном языке непросто понять…

- Мы познакомились с ним лет двадцать назад, в Корее.,- продолжал тем временем адмирал,- Он всё искал способа приобщиться к местной культуре. Для начала просто усыновил какого-то корейского мальчика. Я не успел объяснить ему, насколько это плохая идея для исследователя Японии. Потом он стал делать успехи: развёлся с женой, женился на японке и сделал с ней двух дочек. Такой способ постижения культуры явно ему был ближе… Этот мистер Блайс считал меня своим лучшим другом и самой всесторонне развитой личностью, которую он встречал. И даже как-то заявил, что если бы я стал премьер-министром, а почтенный Судзуки - самым главным буддистским монахом, Япония была бы идеальной страной. Конечно, должности самого главного монаха у нас в стране нет, но эту недоработку недолго исправить. Видимо, и правда во мне было немало того, чем люди вроде него восхищатся. Например, то, что я мог дать ему должность в школе, которая и доход приносит, и оставляет кучу времени на исследования хайку. Или то, что меня вызывают давать советы самому императору.

Как и многие иностранцы, которые смогли зацепиться в предвоенном Токио, он мнил себя единственной связью между императорским двором и посольством своей великой державы. Каждый из них был уверен, что только он способен объяснить по-настоящему, какие цели приследует его великая держава. Но почему-то ни у кого из них не хватило ума понять, что таких советчиков много, очень много.

Он всё время просил меня что-нибудь доложить императору. Например, у него был смелый план прекращения войны. Оказывается, для этого достаточно нанять правильного воспитателя наследнику престола. Воспитатель должен быть во-первых, женщиной, во-вторых, американкой, в-третьих, убеждённой пацифисткой, а по религии - квакером. Со временем наследник вступит на престол и, вооружённый новым мышлением, найдёт способ прекращения войн.

- По-моему, самое безумное в этом плане то, что он всерьёз в него верил и пытался донести наверх,- заметил Кимитакэ.