Вредная привычка жить

    Узрев наш родной подъезд, мы приободрились, ноша уже не казалась такой неподъемной, и до лифта мы добрались без проблем. Хорошо, что приехал грузовой, в нем как-то было спокойнее.

    Мы поставили сейф в уголок и облегченно вздохнули. Я уже подняла руку, чтобы нажать на кнопку, как перед нами просто вырос Воронцов Виктор Иванович.

    – Где же вы так поздно гуляете, девочки? – спросил он, улыбаясь.

    Солька, как и положено всем трусливым мышам, выскочила из лифта, как бы давая понять, что она-то к сейфу уж точно никакого отношения не имеет. Альжбетка тоже сделала шаг вперед, но по другой причине: устоять перед таким мужчиной она просто не могла… и в лифте остались я и сейф.

    Я покосилась в сторону нашей добычи, вычислила траекторию, провела луч, прикинула и пришла к выводу, что Воронцову за большой стенкой лифта сейфа не видно. Шокируя девчонок, я, радушно улыбаясь, нажала кнопку нашего этажа и вышла из лифта. Дверцы за моей спиной захлопнулись, и лифт, дребезжа, отправился наверх.

    – Здравствуйте, Виктор Иванович, – сказала я, – познакомьтесь, девочки, это мой начальник.

    У Альжбетты какая-то странная одежда: она у нее, похоже, дрессированная, а может, шмотки просто читают ее мысли и исполняют их, не желая огорчать свою хозяйку?

    Верхняя пуговка на блузке расстегнулась совершенно самостоятельно, левое плечико блузочки поехало вниз, обнажая мраморную кожу и кружевную бретельку лифчика…

    – Что же ты не говорила, что у тебя такой интересный начальник? – запела Альжбетка свои чарующие песни.

    – Для себя берегла, – продолжая улыбаться, сказала я и как бы случайно вернула плечико блузки на место, а то простудится еще… подруга все-таки…

    – Меня зовут Солька, – осмелела учительница ботаники.

    И вот она, минута триумфа!

    – Альжбетта, – протягивает эта каланча – метр восемьдесят плюс каблуки.

    – Мне очень приятно, – галантно говорит Воронцов.

    – Девочки, а вы не забыли, что там где-то высоко-высоко вас ждет приятный сюрприз? – спрашиваю я.

    Солька тут же подскакивает и бежит по ступенькам вверх: три миллиона для нее достаточный стимул, чтобы преодолеть несколько лестничных пролетов за две секунды, а главное, пренебречь импозантным мужчиной.

    Альжбетка же несколько из другого теста, ее тоже манят деньги, и она бы побежала наверх не задумываясь, но тут рядом – только руку протяни – живой, теплый и бесподобный Воронцов!

    – Солька! – кричу я. – Ты кое-что забыла!

    Она оборачивается, видит, что Альжбетка не может сама себе помочь, бежит обратно, хватает ее за руку и тащит вверх. Альжбетка плохо преодолевает ступеньки, потому что мысленно она все еще стоит около лифта, напротив Воронцова.

    – Да шевелись ты, курица, – подгоняет ее Солька, и они исчезают за лестничным пролетом.

    Мне же остается только надеяться, что лифт сейчас стоит раскрытый на нашем этаже, что тетя Паша там не моет полы, что Потугины крепко спят и что Воронцов ничего не видел и ни о чем не догадывается.

    – Ты почему так поздно приходишь домой?

    – А вам-то что?

    – Беспокоюсь за бесценную сотрудницу.

    – Так это все из-за вас: отгулов не дали, так что приходится любимую мамочку по ночам проведывать.

    – Ты хочешь, чтобы я в это поверил?

    – Солька! – крикнула я. Где-то на третьем этаже между перилами появилась Солькина голова. – Где мы были?

    – У твоей ненормальной матери, – ответила она и исчезла.

    – Я чиста и невинна, а вы меня вечно в чем-то подозреваете, – улыбаясь, сказала я. – Сами-то что здесь делаете?

    – Волновался.

    Воронцов взял мою руку, сжал пальцы, потом его рука скользнула к моему локтю… Я занервничала.

    – Иногда многие вещи кажутся всего лишь игрой, – сказал он, – а потом все очень плохо заканчивается.

    – К чему вы это?

    – Люди, которые сегодня приходили в мой кабинет, – твои соседи.

    – Я знаю.

    – И они искали Селезнева, а он вообще-то мертв.

    – Я знаю.

    Воронцов сжал мой локоть.

    – Подумай, твоя ли это игра… Чего ты хочешь?

    Я взглянула в его глаза: каштаны уже набирали силу, зеленые почки набухли, и оставалось лишь мгновение, чтобы листья расправили свой узор…

    – Я хочу, чтобы вы поцеловали меня.

    Воронцов улыбнулся и погладил меня по щеке.

    – А твоя ненормальная мама разве не будет против?

    – Будет.

    – Тогда, пожалуй, мы повременим.

    Развернувшись, он направился к двери, а я стала медленно подниматься на свой этаж.

    Моя квартира была нараспашку: посередине коридора стоял сейф, заботливо прикрытый Солькой моим кухонным полотенцем. Я так и не поняла – она хотела его украсить или спрятать под этим носовым платком… Альжбетка сидела на тумбочке и обмахивала лицо рекламным проспектом, а Солька, приложив ухо к дверце сейфа, крутила колесики и слушала.

    – Пока не тикает, – объявила она, – но я переберу все комбинации.

    – Все сейчас встают и быстренько отправляются по месту прописки, – сказала я, вешая сумку на крючок.

Глава 21

    Семенов оказывается Хрустящим Батончиком, и мне ничего не остается, как стать Сладким Персиком