Вредная. Запретная. Моя (СИ)

Когда Ксюха из Штатов звонила, я соврала, будто все топчик, но она уже знала, что я сижу дома и больше не тусуюсь.

Поболтали как-то скомкано, с паузами даже. Абрамова что-то несла про каких-то чуваков, с которыми она познакомилась в самолете, спрашивала про субботнюю тусу у Ольховской, но я туда не ходила. На закрытый показ коллекции Лукьяновой меня не позвали. А ведь этой козе папа за копейки выделил особняк в центре для ее модного дома!

Так хреново, как в эту неделю, мне не было никогда. Разве что после смерти мамы, но тогда папа был рядом и я знала, что он меня любит. За ним я чувствовала себя как за каменной стеной.

Дура!

Я совсем одна… Тупо листала контакты в телефоне и никого не находила. На самом деле я всегда была одна, и только сейчас прозрела. В самый неудачный момент!

Даже к Реджи решила подняться, но ее дома не оказалось — может, и хорошо. Я не хотела ничего слышать о ее чудесной работе, испытательном сроке, и главное, о прекрасных коллегах!

Это ж надо было встретиться с ним и выставить себя полной идиоткой!

Стажер!

Я никак не могла понять: что в этом парне было такого? Почему я продолжала о нем думать? Внешне он совершенно обычный, явно из провинции притопал в столицу, но и голодного блеска в глазах, как у всех понаехавших, я у него не заметила. Вот Артурчик рвал любого, когда мы познакомились. Я его за это сразу зауважала. Мужчина должен знать, чего хочет!

А этот… Да, лучший мой любовник, пусть и случайный, но я не настолько помешана на сексе, чтобы из трусов выпрыгивать. И все равно этот парень не отпускал. Почему так?

Как дальше жить, абсолютно непонятно!

Сегодня я никуда не собиралась. Только договорилась с Вано, что он мне скинет контактик чела, через которого можно тихо и безопасно продать тачку. Обещал также подогнать оценщика для кольца, что Артурчик мне на помолвку подарил.

Докатилась!

А теперь я стояла перед какой-то ощипанной овцой, которая чуть не слюной брызгала на меня. Вот как знала: не надо было ехать к Аракчееву, но папа попросил, мол, так надо.

Да кому, к чертям, надо-то?!

Леша оцепенел рядом. Прикрывал меня от этой сучки в сером шмотье? Или мне почудилось?

— Смирнов, это ваша знакомая? — Голос как у змеи. Злой и ядовитой. Мужики ей, что ли, не дают? — Вы слышали, что я вам сказала?!

— Я вообще тут стою! — Мне было плевать, кто эта злобная моль, я никому не позволю с собой так разговаривать. — Если что сказать хотите, рот вымойте, из него воняет!

Леша едва заметно дернулся, вроде даже глаза прикрыл.

Я отодвинулась от него. Краем глаза заметила Реджи, которая застыла невдалеке от нас и смотрела на меня как на привидение.

А вот сучка в сером остолбенела с открытым ртом. Я видела, как ее бесцветная морда с выщипанными почти под ноль бровями заливается краской.

— Вон!

Я улыбнулась, хотя к глазам подступили слезы. Никогда меня так еще не унижали.

— И не нервничайте так, я сама уйду.

— Где охрана?! — взвыла моль.

Не глядя больше ни на кого, особенно на Лешу, я пошла к выходу. Кажется, кто-то сбоку хихикнул.

Сердце гулко билось в груди, теперь уже я пылала: и внутри, и снаружи наверняка тоже. Саша, только не разревись, не смей перед этими насекомыми дать слабину. Ты Дашевская, мать твою, Дашевская.

У выхода стоял Артур, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди. Он криво улыбался и не сводил с меня взгляда. Его отсюда никто не выгонял!

— Почему здесь дочь этого уголовника?! — за моей спиной разливалась ядом эта змея.

Ты пожалеешь! Не знаю, кто ты, но обязательно пожалеешь!

Я медленно спускалась. И словно падала все ниже и ниже. Когда уже дно? Перед глазами все расплывалось — даже пришлось взяться за поручень, чтобы не упасть.

— Какая у тебя интересная работа, Саш! — Артур догнал меня на лестнице. — Никому ты не нужна, кроме меня!

— Да пошел ты!

Я толкнула его локтем и, скользнув каблуками по мраморным ступенькам, чуть не слетела на первый этаж. Наткнулась на какое-то препятствие, резко остановилась.

Больно! Бок заболел адски. Я даже согнулась.

— Mio Dio!* — раздался сдавленный голос откуда-то снизу.

— Mi scusi, non volevo proprio!**, — на автомате ответила я и опустила взгляд на пол.

Прямо у меня в ногах лежал седой как лунь сморщенный дедок. Наверняка еще Буратино живьем застал!

— Che bella ragazza! — бормотал старик, глядя на меня, пока я пыталась поднять его на ноги. — Come assomiglia alla mia Francesca!***

Приятно, конечно, что и милые старые пеньки млеют от моей красоты, но я, снова извинившись, хотела было рвануть от дедка. Рядом с ним уже нарисовалась парочка брюнетов в серых костюмах. Охрана?!

Но пенек-то живее всех живых! Вцепился мне в руку и не отпускает.

— Lei e italiana? Nessuno qui parla italiano****.

Он смотрел на меня так жалостливо — маленький, ниже меня на голову, весь сморщенный, а вот глаза живые. Настоящие.

Пришлось со вздохом признаться, что нет, не итальянка. Но да, итальянский хорошо знаю. Зря, что ли, каждый год на Сардинии отдыхала?!

— Che fortuna! Mi e stata mandata dalla Provvidenza!..*****

Охрана, или кем там были брюнеты в серых костюмах, наблюдали за нами на расстоянии, не вмешивались.