Вредность не порок

Он посопротивлялся для вида пару секунд, а еще минут через двадцать чистосердечно признался, что я права на все сто.

Выйдя из ванной, я прошлепала босиком по коридору и растерянно замерла в дверях комнаты. Моя кровать была аккуратно застелена, а Стас потихоньку примерялся к раскладыванию кресла-кровати. Он оглянулся на дверь, несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга, потом я забросила куда-то к чертовой бабушке свой халат и позвала:

– Иди ко мне…

В одиннадцать часов двенадцать минут я устало толкнула белую крашеную дверь и окинула взглядом коридор. Возле зарешеченного окна на обшарпанном деревянном стуле сидел Стас, неторопливо качал ногой и изучал свежую местную прессу.

– Спасибо, Анастасия Игоревна, – разулыбался мне вслед суровый молодой человек в штатском, – до свидания!

Я оглянулась и тоже расплылась от уха до уха.

– Всего хорошего, Антон Михайлович!

Сегодня у сурового молодого человека были все основания для хорошего настроения. Потому что в течение почти двух часов я старательно ему втолковывала, насколько веселее меня провел он последние дни. Всей правды он, конечно же, не узнал, но и тем, что услышал, остался очень доволен.

Неторопливо спускаясь по поскрипывающим деревянным ступенькам. Стас поинтересовался:

– Ну и чего ты там врала?

– Я врала? Да я правду, только правду, и ничего, кроме правды.., насколько это возможно…

– А-а! – протянул Стас уважительно. – Тогда ясно.

Теперь у следователя голова дня три болеть будет.

– Такая уж у него работа, – вздохнула я, уцепила Стаса под локоток и запрыгала рядом.

Через полчаса мы уже вылезли из автобуса возле Горелок. Поглядывая украдкой на часы, я размышляла о том, что, весьма возможно, мы поспеем как раз к обеду. Есть хотелось ужасно, позавтракать мы не успели, потому что с утра неожиданно нашлись занятия гораздо более увлекательные.

Углядев нас на пороге, бабка подбоченилась, поджала губы и скороговоркой выдала все то, что она думала по поводу моего вчерашнего исчезновения. Я только улыбалась и поглядывала в сторону кухни, распространяющей неземные ароматы. Бабка явно сварила свой фирменный борщ и прекрасно понимала, что теперь может шантажировать нас чем угодно. Но сегодня, как видно, она была не в ударе, и через каких-нибудь полчаса, вымывшись, мы уже сидели за столом, щедро сдабривая кулинарный шедевр чесноком и сметаной.

После обеда я отправилась мыть посуду, а бабка Степанида заставила Стаса снять рубашку и с пристрастием принялась изучать многочисленные повреждения. В целом она осталась довольна, но под конец осмотра поправила вдруг на носу очки и стала с недоумением разглядывать его правое предплечье. Я уже закончила с посудой, поэтому подошла поближе, вытянула шею, посмотрела и тут поняла, что это.., следы моих собственных зубов.

– О-о-о… – потянула я, плавно переместившись за бабкину спину, – а-а.., это он ударился.., споткнулся… то есть упал…

Бабка снова поправила очки, оглянулась на меня, повернулась к Стасу и, с явным трудом сдерживая смех, покачала головой:

– Ты уж, Стас, на ногах крепче держись, что ли…

Мы с ним переглянулись украдкой, и он торопливо отозвался:

– Конечно, Степанида Михайловна, конечно!

Часа два мы с бабкой возились по хозяйству и в огороде, Стас опять строил баню, причем дело у него двигалось такими темпами, будто он всю жизнь только этим и занимался. Наконец я услышала со двора Надысин голос.

– Привет, дорогая! – обрадовалась, увидев меня, подружка и сразу предложила:

– Пошли купаться!

Я оценила ее предложение по достоинству, и вскоре мы втроем направились в сторону речки. Накупавшись, мы развалились рядком на горячем песочке, я пристроила голову Стасу на плечо и блаженно закрыла глаза, размышляя о том, как мало надо человеку для счастья. Однако подремать мне не дали. Лежащая справа подружка заерзала, завздыхала и наконец произнесла:

– Насть, а деньги в той «Тойоте» все-таки были?

Не открывая глаз, я улыбнулась и отозвалась:

– Угу…

Несколько минут царило молчание, потом Стас перевернулся на живот и почесал в затылке:

– И «дипломат» спрятали в тайнике?

– Угу…

– Но его там… – протянула Надежда, и я почувствовала, как меня с ожиданием разглядывают две пары заинтересованных глаз.

– Нет, – закончила я и опять улыбнулась.

– Стаська, хватит скалиться! – толкнула меня в плечо подружка. – Куда деньги-то делись?

– Следствие пришло к выводу, что валюта, если она была, вероятнее всего, сгорела во время пожара. Там не то что деньги, там тела после гранат еле собрали. Так что…

– Так ведь следствие к этому выводу ты привела!

– Ага, – согласилась я.

С обеих сторон послышались разочарованные вздохи, я подождала, пока ребята улягутся и как следует расслабятся. Приподнялась на локте и заявила:

– Есть у меня один тракторист знакомый…

* * *

Я постучала в невысокую голубую калитку и осторожно глянула по ту сторону забора. Замаскировавшийся возле самой ограды Мотя понял, что его вычислили, разочарованно улыбнулся и сказал:

– М-ам!..

– Привет, Мотя! – обрадовалась я и попросила: Позови, пожалуйста, Елену Петровну!