Вредность не порок

– Не знал, не знал! – весело хихикнул Бешеный. – Ей-богу, не знал… Юрка, дурак, и правда сказал, что с ней уедет… – После чего хихикать он перестал и вроде бы расстроился:

– Ох, и чудная ты баба… Как тебе все это в голову пришло? Ну ладно, разберемся… Иди-ка сюда…

И протянул ко мне руку. В другой я весьма отчетливо разглядела наручники. Теперь и гадать нечего, мы с Бешеным в одном окопе не уместились… Я мгновенно перекинула ноги через бревно и рванула к лесу, Бешеный хапнул рукой в воздухе, но безрезультатно. К этому моменту я уже лосем ломилась по редкому кустарнику, заботясь лишь о том, чтобы не растянуться на кочке. Но, на мою беду, с бегом по пересеченной местности у Бешеного было гораздо лучше, чем у меня. Через несколько секунд за спиной раздалось натужное сопение, и я полетела кувырком под ближайший куст. Еще через секунду он грохнулся на меня всей массой, я взвыла, однако, получив немедленно под ребра, тявкнула и успокоилась.

Перекинув меня через плечо, словно драгоценный персидский ковер, Бешеный потихоньку направился к конюшне. Вел он себя осторожно, оглядывался по сторонам и входить внутрь не торопился. Несколько минут мы проторчали в близлежащих кустах, Бешеный сидел на корточках, я цепляла по густой траве скованными руками, ругая про себя всех известных мне мужиков. Вскоре поняла, почему он здесь высиживает: при лунном свете конюшня была как на ладони, однако с севера стремительно наползала черная громада туч. "От кого же он хоронится? – размышляла я. – От своих или от чужих?

Если он решил ехать к Ефиму выяснять правду, мало мне не покажется, хотя и ему, дураку, в живых не остаться, жаль, что он этого не понимает. И мне не поверил…"

Наконец Бешеный поднялся и пошел, я обрадовалась, потому что висеть вниз головой становилось уже невмоготу.

– С виду не скажешь, а здорова кобыла… – закряхтел этот сукин сын, сваливая меня возле дверцы стойла, – аж плечо натер…

Он замкнул браслеты на железную скобу, что торчала из стены.

– Это ты такой дохлый, – озлобилась я, напрочь забыв, что, когда молчу, толку бывает гораздо больше, – все мужики только языком трепать да водку хорошо лакать умеют, а на все остальное…

Ну вот… Так я и знала… Заполучив короткий, но весьма чувствительный удар мыском ботинка под дых, я заткнулась и снова загрустила. Положительно, обходительности в Бешеном не осталось ни капли.

– Дурак… – прошептала я через пару минут, глядя, как он заводит свою тачку, – дурак и есть… Ничего, скоро и до тебя дойдет, да только поздно будет…

– Чего ты там бубнишь? – поинтересовался вдруг Бешеный, высовываясь в окно. – Никак сказала чего?

Я скривилась и стала смотреть на потолок, а этот придурок возьми да и тронь машину с места. А поскольку от меня до передних колес было только метра три, то я заволновалась. Бампер неумолимо надвигался, сухо постреливал под шинами песок вперемешку со щепками, а через лобовое стекло на меня радостно скалилась изуродованная физиономия.

– Эй, – я старалась сохранять спокойствие, – это не очень хорошие шутки… И вообще, такие шутки могут закончиться травмами… Коля, у тебя там педалька такая есть, тормоз называется. Не балуй и немедленно нажми на нее. Имей в виду, я все скажу Ефиму. Ему это не понравится… Коля, он тебе что сказал? Все надо доводить до конца, он не велел тебе меня давить…

Последний аргумент почему-то показался Бешеному убедительным, я услышала, как едва слышно скрипнул ручник, и наконец выдохнула. С моего лба катился пот.

Бешеный подошел и сел на капот.

– Так о чем ты все толкуешь?

– Наручники…

– Что?

– Наручники…

– Еще чего?

– Тогда пошел в задницу…

– Чего?

– Слуховой аппарат купи…

После последней Колиной выходки мой страх неожиданно отступил. Трястись, каждую минуту ожидая, какая очередная глупость придет ему в голову, я не могу. Для этого у меня нервов не хватит.

– Ты не веришь, что Юрку Ефим убил?

– Нет…

– А Мутного?

Бешеный вроде дернулся уточнить, откуда я знаю, да промолчал.

– Ну? – с нажимом повторила я. – Мутного? – Он кивнул. – А почему? Ты же все своими ушами слышал, неужели нельзя мозгами пошевелить? Сова сказал, что Седой сбежал, когда Мутный был в отключке? Что он снова обдолбался и, вместо того чтобы зарыть Простыря, притащил его на крыльцо? И финку рядом положил? Вот что я тебе скажу: Мутный сошел с катушек после того, как ему пришлось закапывать Юрку и Ирочку… Они по ночам ему стали мерещиться… И Ефим с Совой привезли его к тебе для разборок, только ведь он опять ни черта не соображал. Думаешь, случайно? И не успел он рот раскрыть, как ему его уже заткнули… Знаешь зачем?

Чтобы тебе не проболтался. Одного только не пойму, – забормотала я скорее уже для себя, – на кой черт я ему?

– А? Кому? Ты про кого? – закудахтал надо мной Бешеный, а я взяла да и послала его подальше. – Ничего себе, – протянул он, – а еще учительница…

Это я и раньше слышала… Коля немного помолчал, почесал в затылке, вздохнул:

– Поехали, что ли?

Что это он советоваться со мной стал? Может, так и надо было с самого начала – посылать его почаще и подальше?

– Куда поедем?