Вредность - не порок

Не знаю, как мне это удалось, но я вытолкнула ребенка из-под удара и теперь, лежа на его месте, наблюдала за несущимся ко мне клинком. Следующие несколько секунд показались бесконечными. Вот меч наконец достиг своей цели и кольнул меня куда-то в плечо. Следующее, что я почувствовала, — жгучая боль, которая разлилась от раненого плеча по всей правой руке. Верх платья стал противно мокрым.

Дальше я действовала по принципу «не съем, так хоть покусаю», хотя в данном случае правильнее было бы сказать «в грязи поваляю». Перекатившись, метнулась к Тине, схватила ее за ноги и со всей дури (этого добра у меня навалом) ка-а-ак дернула…

Пострадавшая конечность отозвалась нестерпимой болью, в глазах потемнело. Если бы я и так не валялась на земле, то всенепременно обзавелась бы еще одной шишкой на своей черепушке. Хоть где-то повезло. Ободренная этой мыслью, я провалилась в бархатную темноту.

— Какого лешего у нее оказался твой меч? — Голос Алекса периодически срывался на рык. Причем орал он явно на Габриэля. Ну да, кому же еще мог принадлежать черный меч, невесть как оказавшийся в руках обезумевшей Тины.

— А я почем знаю? — вяло огрызался ангел. — И вообще, какого упыря твоя девка вечно ухитряется во что-нибудь вляпаться?!

Некоторое время я лежала не шевелясь и вслушивалась в происходящее вокруг. Сознание упорно не желало возвращаться в реальность. Вот только чья-то рука, настойчиво трясущая меня за плечо, — к счастью, за здоровое, но все равно приятного мало — оказалась весомым аргументом.

Я с трудом разлепила веки и увидела склонившуюся надо мной Любу. Потом окинула взглядом окружающее пространство… Ни Тины, ни младенца в поле зрения не наблюдалось. Зато, кроме Любы, я обнаружила рядом с собой разъяренного Алекса, непривычно притихшего Габриэля и еще с десяток жителей долины, расхаживающих между деревьями.

Пока я была в отключке, меня успели переложить поудобнее, даже плащ подстелили. Гадать, кто это у нас такой заботливый, не приходилось. Властелин!

Ох и влетит же мне!

Плечо жутко болело. А вместе с ним — наверное, из солидарности — ныло и все остальное, что находилось справа выше пояса. А еще было мокро и липко. Я чуть скосила глаза: весь правый рукав из белого превратился в грязно-бурый.

Мое пробуждение не осталось незамеченным. Люба наконец перестала меня трясти и негромко окликнула спорящих мужчин:

— Она очнулась. Нашли время ругаться! Алекс, забирай свою хранительницу.

Властелин прекратил костерить ангела и склонился ко мне. Вид у него был более чем мрачный.

— Ты как? — обеспокоенно спросил он.

Гм… Гениальный вопрос. А что, по мне не видно?

— Просто замечательно, — зло прошипела я. — В меня всего лишь мечом немного потыкали. Подумаешь! Зато получила массу незабываемых ощущений.

Алекс что-то неразборчиво пробормотал себе под нос (причем это «что-то» явно не предназначалось для повторения в приличном обществе), подхватил меня на руки и понес подальше от злополучного места. Я жалобно пискнула, ощутив новую вспышку боли.

Шел он быстро, как будто нес не взрослую девицу, а какую-то не слишком большую зверюшку. Меня никогда раньше не носили на руках. Вернее, прошлого раза я не помню. Так что сейчас я с любопытством прислушивалась к своим ощущениям. А ничего, мне нравится! Я поболтала в воздухе ногами и невольно улыбнулась. Если бы еще рука так не болела, было бы совсем хорошо.

Потом склонила головушку к груди Алекса и неожиданно для себя самой отметила, что мне очень приятно находиться в его руках. Горячих, крепких… Тепло, проникая через ткань, приятно успокаивало, и я уже почти собралась отключиться (я ж раненая, мне по определению положено), как вдруг вспомнила что-то важное:

— Где Тина? И ребенок? И как вы меня нашли?

— Ими занимается Дармир, — отозвался Алекс.

А, конечно, Дармир же у них лекарь. Интересно, а меня почему к нему не сплавили? Решили — само заживет? Или это такой изощренный способ избавиться от новоявленной хранительницы?

Алекс между тем продолжал:

— Тебя долго не было, и мы уже начали беспокоиться. Исходя из прошлого опыта, я решил, что тебя проще всего найти в конюшне, — он лукаво улыбнулся, — поэтому именно туда и пошел. Пока вы там воевали, Тина приложилась головой обо что-то твердое — это и поставило ей мозги на место. Оклемавшись, она увидела, что натворила, и стала на всю долину верещать, что убила хранительницу. Теперь она посыпает голову пеплом и требует применить к ней самые суровые меры наказания.

— А Дармир, стало быть, эти самые меры применяет?

Это нормально вообще?! У них тут я, можно сказать, умираю, а они и не шевелятся!

— Не совсем, — хмыкнул Алекс. — Он разбирается с гипнозом и его возможными последствиями. На ней мог остаться след, ведущий к автору всего этого безобразия.

За разговором я не сразу заметила, что мы подошли к дому. Опомнилась, только когда Алекс усадил меня на стул. Я тут же обессиленно откинулась на высокую спинку и прикрыла глаза. Тем временем властелин придвинул ко мне небольшой столик, на котором тут же выстроились баночки разной величины с содержимым явно лекарственного характера.