Предостережение Джинни запоздало на долю секунды. Что-то ударило слева, парализовав левый бок. Лошадь заржала от испуга и рванулась вправо, я же в это время тщетно пытался удержаться в седле неподвижной половиной тела и продолжал заваливаться влево. Грохнувшись на дорогу той своей частью, которая могла это ощутить, я лежал, пытаясь перевести дух, когда перед моими глазами появилась пара сапог.
– Игра окончена, приятель.
– Я не играю! - только и сумел выдохнуть я, гадая, на кого работает этот ТИ.
– Уже нет.
И все скрыла тьма.
Я очнулся с мучительной головной болью, оставшейся после удара электрошоком.
Вот оно, началось! А я застрял без лошади на полпути до Лексингтона… Кое-как поднявшись на ноги и пошатываясь от остаточного действия шокера, я поплелся обратно к дороге. И тут же услышал стремительно приближающийся стук копыт. Вот если бы остановить этого типа и заполучить его кобылу…
И она была права, тут уж ничего не скажешь. Близилась полночь, и я вдруг понял, что всадник, приближение которого я услышал, может оказаться самим Уильямом Дауэсом - коллегой Пола Ревира, скакавшим в Лексингтон по южной дороге. Если он… Я бросился на землю и притворился невидимкой.
Судя по тому, что происходило дальше, это действительно был Дауэс.
Джинни предупредила меня о многочисленных энергетических разрядах и всадниках, скачущих по дороге в той стороне, откуда слышался стук копыт. И то, и другое приближалось очень быстро. Я заметил человека на лошади, молниеносно промчавшегося мимо в ту самую минуту, когда некто в маскировочном костюме поднялся меньше чем в ста метрах от меня и вытянул руку по направлению к всаднику. Этот ТИ был невидим для любого местного, но Джинни могла его (или ее) засечь.
Замаскированный ТИ прицелился, но тут же выронил оружие, сраженный ударом электрошока. Через мгновение другой ТИ - тот, что выстрелил из шокера - рухнул на землю, после чего показались еще два ТИ и разделались с тем, кто вывел из строя второго ТИ. Но тут вновь появился замаскированный ТИ, который где-то в будущем пришел в себя и вернулся обратно, чтобы завершить начатое. Один из последней пары ТИ упал, после чего оставшийся сцепился с первым ТИ, в результате оба повалились на землю.
Дауэс проскакал мимо этого поля брани, а когда поравнялся со мной, еще двое ТИ возникли по другую сторону дороги с оружием в руках. Вокруг них тут же материализовалось с полдюжины других ТИ, и воздух наполнился энергетическими разрядами. Еще один интервент объявился прямо за кольцом из шести своих коллег, но вместо того чтобы выстрелить в Дауэса, нацелился куда-то через дорогу и послал заряд в кусты, едва не задев меня. Рядом плюхнулось наземь чье-то тело, следом появилась еще одна фигура, забрала у сраженного ТИ оружие, после чего сама была повалена другим человеком.
И дальше все в том же духе. Вмешательства, Контр-вмешательства, Контр-контр-вмешательства… Все еще не поднимая головы, я наблюдал за тем, как Уильям Дауэс скачет по дороге к Лексингтону, не подозревая о безмолвной тайной битве, бушевавшей вокруг него на каждом шагу, когда одни интервенты пытались его остановить, а другие стремились обеспечить успех его миссии. Я вдруг поймал себя на мысли: действительно ли важную весть принес повстанцам Дауэс или же это был Пол Ревир? А вдруг именно те, кто их защищает, и совершают Вмешательство, изменяя историю. Изначальная истина, если таковая когда-либо существовала, давным-давно затерялась в сети Вмешательств, учиненных путешественниками во времени.
Раньше люди считали (и многие считают до сих пор), что причинность линейна во времени, то есть причина должна предшествовать следствию. Однако правда в том, что причинность образует во времени круг, где причина может с трудом поддаваться обнаружению, но происходить уже после следствия. Порой то, что вы принимаете за причину, оказывается следствием. Мы осознали это, когда смогли путешествовать во времени и различать все преднамеренные и случайные Вмешательства. И чем больше мы об этом узнаем, тем яснее видим, как переплетены и запутаны причинно-следственные кольца. И все больше людей задаются вопросом: а существовала ли базовая реальность на самом деле? Ибо история, как мы уже знаем, это лишь бесчисленное изменение того, что могло бы быть.