Времена Бессмертных

Сначала я снимаю куртку, затем через голову освобождаюсь от черной футболки и, не смотря ни на Афину, ни на Спартака, тянусь за скомканным платьем, в котором прибыла на Окраину. В мгновение я уже такая, какой была несколько дней назад: типичная представительница византийской богемы, только вот все это - показательное выступление!

Затем я хватаю с сидения полупустую бутылку с водой и иду прочь от машины и от Олимпа, но самое главное от тяжелого взгляда Лео. Я, конечно, тут же жалею о том, что не продумала хотя бы частично свой «большой уход», нужно было хотя бы вспомнить о пальто, дожидающимся меня в багажнике красной машины. Но даже сильный порывистый ветер, летящий на меня со стороны пустыря окружающего Олимп, не способен сейчас меня остановить.

Гордость, с оттенком гордыни - новейший коктейль из чувств!

Через пару минут моего одинокого шествия в никуда, за спиной раздается оклик Афины, уносящийся вместе с порывом ветра. Затем громкие слова Спартака, из-за которых я улыбаюсь, и почти готова остановиться:

- Византия в другой стороне!

Я продолжаю идти, хотя уже переживаю о том, что повторно могу заболеть из-за прогулки на холодном ветру, точно обдирающем мою кожу кривыми лезвиями. Сама пока не решила, какой реакции хочу добиться от Лео. Да и бегу ли я для того, чтобы он меня остановил? Оказавшись одна посреди безлюдных, диких просторов, впервые за долгое время испытываю желание оказаться дома, укрыться под защитой уюта и комфорта. Долгое и тяжелое путешествие вдруг кажется мне непосильным, нежеланным. Сам собой вспоминается взгляд Париса, беспрекословно ищущий ответа на симпатию в моих глазах. Я с удивлением для себя переосмысливаю его отношение ко мне, испытывая в данный момент огромную благодарность за преданность, которую он пронес через все время ожидания моей ответной реакции.

Мне хочется расплакаться, хочется забыть о том, кого я встретила за пределами Византии, хочется, ничего не объясняя, спрятаться в объятиях, хочется не знать о том, какой страшный и жестокий мир. Он ведь совсем мне чужой - Лео! Как глупо и жестоко по отношению к самой себе позволить влюбиться в человека, которому плевать, который так легко причиняет боль…

Но который спас меня, не страшась опасности.

Тут же ругаю себя за эти слова, нельзя позволять болезненным чувствам открывать рот, пора приниматься за убийства, бежать прочь от любви, оставляя ее позади, под беспощадными холодными ветрами! Я ведь сама чувствую: влюбляясь в него, каждый раз позволяя ему причинять боль, все ближе оказываюсь к обжигающему пламени трагедии, которая непременно разразится, стоит мне только поверить, что он хоть немного в меня влюблен. Но я ничего не могу поделать с огромной силой притяжения, влекущей меня к нему, я, то самое глупое насекомое, узревшее прекрасный свет и стремящееся к нему, не подозревающее, что огонь меня испепелит.

Я хочу этого? Разве так может быть? Хотеть погибнуть от одного лишь его взгляда.

Морозный ветер обжигает голые лодыжки, проникает через кожу и касается костей. Не знаю, как долго еще смогу идти, мне хочется обернуться и посмотреть - есть ли хоть какая-то реакция? Но гордость упрямо ведет дальше. И когда я уже готова смериться с тем, что брошена на произвол судьбы и единственное, что меня ждет, это голодная смерть и переохлаждение, меня обнимают. И все вокруг словно вспыхивает, в один миг случается столько всего.

Я чувствую гиперболизированное сознанием ощущение тепла, эйфорию от понимания - Он меня не бросил, и мурашки, бегущие по рукам в том месте, где он касается кожи. Адреналин, хлынувший в кровь, чудеснейшим образом преображает мое мироощущение: никакого холода больше нет, я ощущаю слабость и дрожь в ногах, будто я ничего не вешу, и удерживают меня от падения только его объятия. Прошлое, настоящее, приобретают сакральный, не распознанный мною ранее смысл; я была рождена для этой любви, ничего иного со мной не могло произойти. Глупо было считать, что я сбилась с пути, что окончательно и бесповоротно запуталась и происходящие со мной события не имею какого-то конкретного значения. Нет, все не так!

Мир переполнен смыслом и цветом, когда он просто касается меня. Его объятия единственное, чего можно желать до смерти.

Я несмело оборачиваюсь, боясь, что Лео перестанет меня обнимать, и сама держу его за руки. Тепло! Сколько же дней вечности я хочу провести в окружении тепла его тела! В этот момент, когда он рядом, и я держу его, словно заплаканный ребенок спешащую на работу мать, мне уже безразлично: испытывает ли он ко мне ответные чувства. Мне плевать, нужна я ему или нет, плевать, следуя какому корыстному мотиву, он догнал меня и обнял! Есть только сейчас. Мне слишком жаль тратить время на размышления о его чувствах. Он рядом…

- Ты хочешь снова заболеть? – с родительской сердитостью обращается он ко мне.