Времена былинные. Книга Вторая. Вольные стрелки (СИ)

- Вот тут самая большая проблема. Наша лодка несколько... другая, и держаться в общем строю ей будет сложно. Поэтому мы бы хотели действовать самостоятельно. Узнать от тебя вас где может быть враг и нанести ему урон.

Лицо Лиса стало выражать скепсис:

- Одной лодкой.. Много ли побьёте? Или бойцов на ней много будет? - выдал он мне и опять уставился вопросительно.

Мне, если честно, вся эта словесная эквилибристика начала надоедать. Я ему предлагаю вариант, когда от Ладоги нам нужна только информация и место сбыта трофеев, а этот бюрократ толком ничегоне говорит, только про нас всё выпытывает. Причём с таким видом, будто не я ему помощь привёл, а он мне одолжение делает. Надо бы сбить малость его спесь. Когда он почву под ногами чуть теряет, разговор в правильном русле идёт. Ну что же, попробуем так:

- Дислокация нашего боевого потенциала, как и его характеристики, качественные и количественные, не должны вас беспокоить. Наша стратегия предполагает использование подавляющего технического превосходства в сочетании с тактикой действий малых сил. Наше же пехотное подразделение, выступающее в качестве десантно-штурмовой группы, с опорой на операционную базу на Ладоге, способно, с использованием географических, технических, климатических и прочих преимуществ, решать разноуровневые задачи, включая оперативные. Подвижность же наших сил не предполагает кильватерного строя, склоняясь к крейсерским операциям и нанесение прежде всего экономического и материального урона на маршрутах следования отдельных эскадр и соединений противника... - и так ещё минут десять.

Если вначале Лис ещё пытался хоть что-то понять, то где-то в середине речи окончательно "поплыл", сидел и глазами только хлопал.

- ...Исповедуя суворовский принципы, мы планируем удивить противника! Как матросы на зебрах! Пойдём в бой трезвыми! И небритыми! - я меж тем закончил излагать свою идею.

Немая сцена. Я перевожу дух от выданного на одном дыхании бреда, Лис ошалело пялиться на меня:

- Че-го? - наконец выдавил из себя бюрократ.

Хм, ну что, вроде готов теперь нормально общаться:

- Я говорю Ладога нам нужна для сбыта добычи. В бой мы пойдём сами, скажи только куда. Когда вы двинетесь - нам того знать не надо, ваши суда целее будут. Побьём данов, сколько сможем, всё легче будет. А уж как мы это делать собираемся - уже не ваше дело.

- Зачем тогда этот разговор? - Лис был все ещё под впечатлением от моего напора.

- Не хотелось нарушать местные порядки. Кому ж понравиться, что толпа воинов без спросу по озеру ходит?, - а вот теперь Лис посмотрел на меня уважительно, даже в лице поменялся.

- Верно, это мало кому по нраву...

- Значит, такое вас устроит? Если да, надо закрепить сказанноена бумаге... на пергаменте, - я начал доставать подарочный канцелярский набор.

Пока раскладывал своё барахло на столе, включая бланк договора, написанный в трёх экземплярах, на русском языке, Лис разглядывал канцтовары. Я вопросительно посмотрел на него.

- Что это? Не видел раньше такого пергамента...

- Это подарок.Тебе, - я выделил слово, чтобы адрес получателя был предельно ясен, - при помощи вот этого можно удобнее вести дела...

Началась рекламная кампанию набора "Мечта бюрократа". Показывал скрепки, карандаши, ручки, чернильницы, всякую другую полезную мелочь.Перешёл на книжки-блокноты. Такого рода формат для рабочих записей тут не использовали, только дорогие фолианты рукописные сшивали подобным образом. Но стоили они - как самолёт! А я предлагал в дар записную книгу (вроде амбарной) да ещё и из незнакомого материала.И толщиной в несколько сотен листов. И две штуки! Страницы причём были с перфорацией, их можно было отрывать из книги, причём корешок оставался сантиметров пять, с продублированным номером страницы.

Апофеозом бюрократической вакханалии стала печать. Я вечером собрал на ней текст, который гласил, что сей лист выдан с разрешения Волка и Лиса. Концепция отрывных листов и печати Лиса сильно возбудила. Оставалась только проблема языка на привычном мне русском тут не писали. Предложил ему нарисовать, что конкретно надо оставить на штампе, и пообещал привезти в следующий раз нечто подобное. Теперь пришлось учить Лиса пользоваться карандашом. Он старательно карябал в блокноте какие-то руны, то и дело удивился лёгкости письма при помощи моих приспособлений и бумаги. Я торжественно вручил весь набор ему, спрятал получившийся рисунок для будущей печати и перешёл к договору.