Времена давно минувших дней

Послышался короткий разговор двух мужчин. Не знаю, кто это был. Я с трудом могла распознать суть. Перед глазами была пелена, в голове туман. В ушах стучало так, как будто мне в голову засунули отбойный молоток.

В комнату вошли. Мой папа, Никита и Виталий. Я была ему благодарна. Если бы не он, моя спина уже была бы не красной, а синей.

Он грустно посмотрел на меня, а потом сказал:

— Думаю, нам нужно многое обсудить, Геннадий. Поверьте, всё далеко не так, как вы думаете. А Полина ни в чём не виновата, не ругайте её.

Папа кивнул головой и проводил его на кухню. Он закрыл за собой дверь, а я медленно села на диван, потирая спину. Между мной села мама и Никита. Вид у них был растерянный и испуганный.

Через пятнадцать минут оба вышли из кухни. У одного лицо отражало лишь печаль, у другого — крайний испуг. Как раз на лице моего папы и было последнее. Он подошёл ко мне, погладил и прошептал:

— Иди, Поль, иди… Пора…

От этих слов у меня появилось какое-то нехорошее предчувствие. Я взглянула в окно. На улице уже темнело. Я посмотрела на Никиту и маму, но они не смотрели на меня. Они смотрели на папу, который, в свою очередь, разочарованно смотрел на Никиту.

Не сказав больше никому ни слова, я выбежала на улицу и помчалась к дому Сандры как можно скорее. За мной последовал Виталий. Он умолял меня бежать помедленнее, но я словно забыла, что означает это слово. Я бежала и бежала, пока не прибежала к дому лучшей подруги.

Не добежав совсем немного, я оторопела.

У её забора стояла большая белая машина с сиреной наверху.

Скорая помощь.

Глава 15

Я побежала к машине, давясь слезами. Они забрали её, они её забрали! Я опоздала, я не успела!

Казалось, будто сердце сейчас выпрыгнет из груди. Я кинулась к докторам сама не понимая, что творю. Они грубо отпихнули меня и сказали, чтобы я не лезла не в своё дело. Рома стоял рядом. Он тоже переживал за Сандру не меньше меня.

— Не оставляй меня! — отчаянно крикнула я, зная, что Сандра меня не услышит.

Подруга уже была в машине, так что я не видела её лица и того, как она себя чувствовала. Врачи закрыли дверцу и уехали. Виталий грустно смотрел на уезжающую машину.

— Нам нужно догнать их! — закричал Рома. — Живо в машину — и помчали!

От этих слов Виталий словно очнулся. Он мотнул головой, проморгался, после чего ответил:

— Быстрее! Я не могу потерять её!

Мы бросились к гаражу, а я позвонила маме и сообщила ей, куда собираюсь ехать.

***

В больнице сильно пахло лекарствами. В приёмном покое было очень тихо. Бледно-зелёные стены навивали тоску и навязчивых мысли, от которых становилось не по себе.

Сан-Паула лежала в двадцатой палате. У неё, как нам сообщили, не было соседей по комнате, так что мы могли спокойно поговорить с ней.

Мы настояли, чтобы первыми вошли мы с Ромой. Виталий не стал возражать. Он просто молча пропустил нас вперёд и сказал, что побудет здесь с дежурным врачом.

В палате было темновато. Одинокая кровать стояла в самом углу. На ней и лежала Сандра под капельницей.

— Сандра…

Я не могла к ней подойти. Ноги словно приросли к полу. Я закрывала и открывала глаза, то и дело думая, что это дурной сон. Рома же оказался более смелее. Он подошёл к сестре, нежно взял ее левую руку и шёпотом позвал. Она немного приоткрыла глаз и еле слышно застонала. Тут уже и я подошла к ней.

— Как ты? — спросила я, не зная, зачем. Вот рохля, я ведь уже знала ответ на вопрос!

Сандре было больно, но она всё же как-то умудрилась через силу улыбнуться мне. Мне так хотелось обнять её!

— Позаботьтесь о Бенжамине, ладно?

— Нет-нет, не надо так говорить! В тебе ещё много сил, ты поправишься…

— Поправишься? — она усмехнулась. — В жизни не слышала такой красивой лжи от дорогого мне человека.

Я моментально заткнулась. Ей и так плохо. Хочет играть в героя, пусть играет. Но Рома настаивал на нашем мнении.

— Мы заберём тебя домой. Давай я позову папу? Мы вместе…

— Ром, помолчи… — попросила я и сделала шаг назад.

— Нет! — он закричал. Я увидела, что он плачет. — Нет! Я так виноват перед тобой!

— Ну что ж, значит, пришло время признать свои ошибки. Наклонись ко мне.

Рома наклонился к уху сестры. Она что-то говорила ему около минуты, после чего он шмыгнул и ответил:

— Д-да… Я тебя тоже…

Я подошла к ним ещё ближе.

— Полин?

— Да?

— У меня будет к тебе большая просьба.

— Какая?

— Картина, где изображены журавли. Закончи её.

Я замолчала. Это серьёзное обещание. Настолько серьёзное, что не знаю, смогу ли я его выполнить.

— Если бы не я, ничего этого бы не было.

— Не вини себя. Просто сделай так, как я попросила — и всё. А, и ещё кое-что: там на столе лежит письмо. Оно для тебя. Прочитай его сразу же, как приедешь домой.

Снова тишина. Не могу ей ответить. Не знаю, как. Слова словно застряли в горле, хотя и копошились в голове.

— Мне страшно, — призналась я. — Что мне делать без тебя?

— Ты справишься. Запомни: не бойся теней, они знают, что где-то рядом горит свет.

На этот раз мы замолчали все. У Ромы по щекам катились слёзы. Они были большие и прозрачные.

— Р… Р-рассказать вам шутку?

— Да. — тихо ответили мы.

— Какой ваш любимый четвероногий друг?