Времена года

На зимние жерлицы и крупные блесны щука удачнее ловится на глуби, на реках лучше в бучилах мельничных омутов. В безветрие на речном льду по ночам с фонарем удается поймать на поплавочные удочки подлещика, голавля, ельца, плотву.

Хороший знакомый рыбака судак — своенравная рыба. Удалые хищники идут стаей, налетают ватагами: сразу во всех прорубях берут, но моментами, не больше часу. Их надо ждать утром или вечером. В январе они ловятся на продольную судаковую блесну. Да еще как! Безошибочно руби лед, где торчат сваи, где на дне залило коряжник, пни с можжевельником и елочками.

В последние годы невероятно быстро развивается в Подмосковье здоровый спорт зимнего уженья рыбы. Да это и понятно: проста и легка немудреная, чаще самодельная, зимняя снасть.

Летом ограничивают берега, закинуть можно в меру удилища, а зимой — какой простор! Где хочешь, там и лови, хоть на середине реки, хоть на глуби любой, где лодку не приякоришь. А какая здоровая зарядка, свежий воздух!

Серьезный вопрос встает в спортивном рыбоводстве: хищные ерши и окуньки поедают икру ценных рыб. Есть о чем задуматься! Пожиратель сорной рыбы змееголов для этого и переселяется с Дальнего Востока.

НА ПТИЧЬИХ ЗИМОВКАХ

Скрипит под ногами твердый снежок. Хваткий морозец пощипывает лицо. Заметно пояснели дни. Наряднее, красочнее вспыхивают холодные огни заката. Обходит город дозором льдистая луна со свитой сапфировых звезд. Лунные тени, прозрачно-светлые опаловые блики на голубых снегах украшают московские «белые ночи».

Уткам-кряквам сейчас место на Каспии или в далеких теплых странах. А вот около сотни их осталось на зиму на полыньях Истринского водохранилища.

Нарядный красавец в зимнем «брачном» пере — кряковый селезень плавает среди льда, рулит оранжево-красными лапками, чтобы течение не отнесло от родной стаи. Бдительный страж внимательно следит за любопытствующими воронами. Утки-кряквы, спрятав голову под крыло, чутко дремлют на воде. Иные жируют на разводье, опрокидываются кверху хвостами; достают клювами со дна семена трав, побеги растений. Мороз силится затянуть полынью тонким ледком, но живая вода уносит его течением.

Сметливые птицы — вороны издалека заметили чернеющие среди снегов истринские полыньи и слетелись сюда со всей округи. Еще бы, зимой вода бежит!

Разочарованные, собрались они у кромки льда. Недоступна сухопутным птицам утиная кормежка, а на снегу нечем поживиться.

С досады ворона каркает «во все воронье горло». Завидует вещунья кряквам: что-то вкусное достают утки с мелкого дна. Опрокинется головой в воду, а вынырнув, поднимает утиный нос кверху и жадно глотает. Вороватые птицы со всех сторон обхаживают полынью, не сводят с уток голодных глаз. Соблазнительно! Кормятся утки вволю, а к ним не пускает вода. Надоело плутовке смотреть на чужую еду. Боком попрыгала завидущая птица к кромке льда, а дальше — стоп! — вода. И «стартует» ворона в воздух, низко кружится над кряквами, захлебывается негодующим карканьем и норовит еще клюнуть, налетчица. Охота, видно, и ей окунуться по-утиному, да не дано таких способностей вороньему роду.

Воды, накапливаемые в Истринском хранилище, сбрасываются плотиной. Потому-то стремительное течение не сковано ледоставом. Обильную пищу нашли на дне водоплавающие птицы и не захотели расстаться с обжитым за лето районом, не полетели на юг, изменили смельчаки-кряквы своим сородичам. Взяли, да и остались зимовать под Москвой, вопреки закону вечной птичьей тяги к великим перелетам. Утки-«отщепенцы» так и дождутся весны на полыньях Московского моря.

Это не первый случай утиной зимовки под Москвой.

В январе 1949 года дикие утки наблюдались у Бутова и Сходни. Еще одна зимовка уток была замечена на незамерзающих истоках реки Любовки близ станции Узловая. На полынье кормилось около 60 уток.

На полыньях реки Киржач, в 18 километрах от Орехово-Зуева, запоздавшие утки-кряквы плавали в 1950 году еще 4—5 декабря.

В необыкновенном январе 1961 года по-апрельски таял лед, и на чистоводье Оки, верховьев Москвы-реки также задержались утки в антракте осеннего чернотропа и безледья.

Помню, как четверть века назад увидел я неправдоподобную для январской природы картину. По крутому берегу лесной реки шагаю с ружьем, глазами слежу, куда ведет след зайца. Вдруг что-то черное замелькало внизу, под обрывом, над ровным сугробом вдоль реки. Смотрю, тянет стайка черных нырков — два-три десятка зимующих уток. Сорвались, видно, с полыньи и вот теперь направились на другую. Очевидно, зимовщицы еще с осени освоились и уверенно летели на знакомую полынью, на жировку. Черные утки — мастаки нырять на дно. Здесь вдоволь находят они семян, побегов зимующих водорослей и трав. В Вологодской области из года в год наблюдались зимовки диких крякв на мельничных омутах-бучилах ниже плотины. Живая вода — уткам раздолье среди льда. Клюют и зерно.

В 1963 году не только утки, но и чайки остались на льду Оки, на иждивении рыболовов у прорубей, — подбирают мелких ершей, берут их почти из рук.