Времена года 3. Бастион

Классические брюки с толстым ремнем, соблазнительно обвивавшем крепкие бедра, не менее эффектно подчеркивали длинные, накачанные ноги, а выпуклость ширинки невольно вызывала уважение.

Глаза цвета расплавленного серебра с нескрываемым интересом смотрели на нее, пробегая по ногам, короткому белому платью в синих цветочках, так не кстати съехавшему вниз на груди.

Люся, ее лучшая подруга, уже бы растаяла только от одного его баритона, но Мира, заряженная негативом с самого утра, вовсе не собиралась спускать бородатому гиганту ни пропущенный автобус, ни пренебрежительное отношение к собственной собаке, ведь с такими мускулами, как у него, невозможно было поверить в то, что он не удержал ее на поводке, а вот в то, что отвлекся на какую-нибудь цыпочку – запросто.

– Почему вы не следите за своей собакой? – напустилась она на бородача, опешившего от ее напора. – А если бы она под машину попала? Или вы думаете, что хоть один из всех тех придурков, что здесь гоняют, остановился бы? Да ее бы даже не заметили!

– Простите, – растерянно захлопал он густыми ресницами, – обычно Лайла так не делает, то есть не убегает. Я…

– Следите лучше за своим животным, – перебила Мира, потрепав за уши обвивавшуюся вокруг ее ног собаку. – Она живое существо и ее нельзя заменить, как подушку, – поучительно добавила она.

Бородатый гигант и его собака дорого обошлись ей, мало того, что пропустившей автобус, так еще и вынужденной пройти пешком две остановки, чтобы не терять еще больше времени в ожидании следующего.

Для полного счастья попав еще и под проливной дождь, как назло поливший, как только она вышла из магазина, грязная, мокрая и уставшая, взявшая исключительно напором дорогу через заброшенную стройку, она наконец-то, нырнула в подъезд четырехэтажного дома, расположенного в районе аэропорта, гудящего да шумящего сутками напролет.

Поднявшись на второй этаж, Мира с тоской взглянула на дверь квартиры, в которой она жила раньше. Внутри неприятно царапнули воспоминания о лучшей подруге. Как же ей ее не хватало!

Правев пальцами по мокрым волосам, она грустно вздохнула и, подняв пакет с продуктами, пошла дальше.

После ухода Люси и расставания с Женей, ей пришлось отказаться от той квартиры и снять однушку этажом выше. Состояние ее было гораздо хуже, а цена не намного ниже, и для Миры, пожалуй, было бы разумнее переехать в общагу, но этого она сделать не могла по одной простой причине, имя которой было Валера.

Серый страж появлялся в ее жизни, чтобы исчезнуть, и вновь вернуться, чтобы снова исчезнуть. Получая приказы, он уходил иногда на ночь, иногда на двое суток, иногда на недели, возвращаясь то нереально уставшим, то простуженным, то пьяным в стельку, то серьезно раненным.

Мира, быстро оставившая идею переселения в общагу, со всей любовью, заботой и терпением, на которые только была способна, выхаживала его днями и ночами, пропуская занятия, чтобы он снова мог уйти в другой мир, оставив после себя лишь смятую постель, остывающий поцелуй на губах и не отпускающий страх, что в один прекрасный день он и вовсе мог не вернуться, и она никогда не узнала бы, жив ли он вообще или же погиб на службе у братства.

"Как романтично!" с томным вздохом скажите вы. Да, это было чертовски романтично, но, как и в любой бочке меда, конкретно в этой была внушительная ложка дегтя.

Повернув ключ, Мира вошла в квартиру, и чуть не выронила пакет при виде потекшего мусора, стоявшего в коридоре, который она забыла вынести утром. На кухне капала вода из не до конца закрученного крана, и ей так и слышался звон монеток, падающих вместо капель в прорву под название "счетчик".

Валера даже не шелохнулся, не в силах оторваться от телевизора, который, разве что дедульки и бабульки продолжали смотреть, и дивана, на котором он валялся не бритый и в одних штанах, как делал вчера, и позавчера, и вообще в течение последней недели, которую был дома.

"Простая" жизнь, про которую он так любил разглагольствовать и, к которой он привык, сводилась даже не к существованию по принципу "что вырастил, то и съел", а к еще большему минимуму, то есть к приказам. Без них его мало, что волновало.

Бывая в других мирах, он пользовался гостеприимством тех, кого традиции обязывали предоставлять стражам еду и кров на ночь. За неимением таковых, он спал в любой лачуге, ел свой паек или же ловил какое-нибудь мелкое животное.

Мира же, жизнь которой состояла из учебы, быта и счетов, жила в мире, где всем правили деньги, и без них рассчитывать на чье-то гостеприимство не приходилось, как и не приходилось рассчитывать и на Валеру.

Если бы она посреди ночи сказала ему, что во дворе чудовище, он бы лениво, но все же пошел хотя бы посмотреть, что там, но стоило ей попросить его прочистить раковину на кухне, как он тут же выходил из себя, мол, что эта за раковина такая, что ее нужно прочищать.